* * *
Я часть Вселенной,
Разум мой достиг
Божественных глубин
И тайны мирозданья,
Гармонию постиг,
И нот вселенских
Мелодию в себе самом понял,
И музыку эмоций
В откровенье
С Вселенной бесконечною смешал.
Восставший дух в порыве отчужденья
Основы мирозданья потрясал,
Ну, а душа, объявшая Природу
И в царственном величии молча,
Внимала ритму мира, как дыханью
И трепетала, и сливалась с ним.
Законы бытия не нарушая
Мой разум создавал свой тайный мир,
И Красоту на деле постигая
Ее в желанья тела обращал,
И впитывал, как Мудрость, наставленья
Божественного Гения любви,
И звал на помощь мыслям вдохновенье,
И Жизнь свою с Поэзией сплавлял.
И страсти жар, как Млечный путь, рассеяв
По времени, начав с сосков бытья,
И в Вечность устремив полет Надежды
Я в тщетности Бытья себя искал.
И чашу горечи который раз испив,
Я, опьянев, холодными глазами
Впивался в Скорбь,
и слезы опустенья
Стекали с неба. И грозой полночной
Жизнь освящалась краткие мгновенья.
И пиру жизни положив конец
Смерть открывала тайные ворота.
* * *
Все, все утонет во времени,
в пространстве.
Все исчезнет –
радости, невзгоды,
обиды, сожаления.
Что же останется
в этой пустоте
бескрайней и всепоглощающей?
Что скрывала за собой
эта роскошная завеса Жизни?
В пустоте все пусто.
Все тянется бесконечно
и погружено в вечное
течение жизни.
И в ледяном безмолвии
слышен одинокий звон
сорвавшейся капли.
1986 г.
* * *
В белом безмолвии
скользящий с неба снег
кажется музыкой, холодной,
но влекущей к себе,
заполняющей душу.
Белый снег бесстрастно
ложится на холодную землю…
И опять воспоминания.
та же одинокая, белая тишина
словно пронзала всю твою жизнь
от начала и до конца.
1986 г.
* * *
Скажи мне только одно слово,
начертай его в воздухе своими нежными губами.
Пусть оно короткое и ясное предстанет предо мной.
Начертай его тайным сиянием своих глаз,
своим истинным душевным желанием
без туманной дымки всего наносного,
Без дымки гордости и условности.
Пусть оно будет простым
и в нем искренне блеснет вся сущность твоя
и твои желания…
Скажи мне его,
пусть твои разгоряченные губы
чуть слышно прошепчут его
и оно, понятное лишь нам,
станет нашим верным союзником.
1986 г.
* * *
Я подарил тебе свое сердце.
Нет, что я говорю,
я бросил тебе под ноги свое сердце,
и, ты прошла, не заметив его.
О, если бы ты надменно взглянула,
если бы ты презрела,
я бы не терзался всю свою жизнь.
Но ты просто прошла
и скрылась вдали.
1986 г.
* * *
Мы остались вдвоем с моей Мечтой,
Она мило улыбается,
Глаза ее игриво светятся,
Она полна обычного женского кокетства.
Я стараюсь не поддаваться ее заигрыванию –
Я знаю,
Ее улыбки слишком дорого оплачиваются,
Сладостное упоение подаренное ею
Слишком быстро сменяется горечью.
1986 гг.
* * *
Ночь страхов и ужасов,
Темная ночь пробуждения всего невысказанного,
Всего утаенного от глупого света дня,
Ночь глубочайшего одиночества
И скорби.
Отчаянно, жестоко до боли кричит темнота,
Ей приглушенно вторит сердце,
А в горле стонут сдержанные рыдания.
1986 гг.
* * *
Жизнь начинает скидывать с себя свои покровы,
С поспешностью стоящих по углам она обнажает свое
уродливое тело.
Неприязнь сменяется отвращением и страхом,
А она упорно раздевается.
Последние скинутые покровы не остановили ее.
О, боже, она снимает кожу!
Она приближается ко мне
Со страстным, учащенным дыханием,
С глазами полными вожделения.
Ужас охватывает меня,
Я обращаюсь к небу,
К черному, безмолвному небу.
Я зову смерть.
1987 г.
* * *
В моем одиночестве,
Словно в склепе могильном,
Холодном, сыром
И до жути тоскливом,
Погруженном во тьму
И навеки забытом,
Где скорби потоки
По стенам струятся,
Где боль отчужденья
Уже затупилась,
Где слезы застыли
В глазах онемевших
И марш похоронный
Бьет мертвое сердце.
И звуки глухие из мира доходят,
И ранят больнее, и душу изводят,
И смех проливной одиночество множит,
И говор чужой беспардонно тревожит.
1987 г.
* * *
Перевернута еще одна страница
И она, как и прежние исписана, но пуста.
Проходят дни,
Дни одиночества…
Давно уже нигде не теплится надежда.
Сыро и дождливо,
Все дождь, дождь и дождь,
А в промежутках между дождями глупое и пустое солнце,
Натянутые улыбки, избитые слова.
Идет дождь…
Вновь опускается занавес
И ты остаешься один на один с собой.
Страшное совмещение,
Особенно, если вам нечего сказать друг к другу.
Негромкий шум дождь,
Словно сказка, рассказанная в детстве,
Словно обрывок, оторванный от чего-то весьма родного.
Что-то осталось там.
Что-то очень важное и нужное.
Гул транспорта, гул жизни,
Шлепанье дождя,
Надорванные вздохи грусти.
Ты
И твое одиночество.
1987 гг.
* * *
Опять, в который раз меня тащат к стенке,
Меня ставят к стенке,
Меня расстреливают.
Опять, который раз
Злобно и ликуя, смотрят
Глазами победителей,
Глазами справедливости.
Уверенные в своей правоте,
В неистовом воодушевлении ликуют.
Который раз?..
Я устал быть расстрелянным.
Но так случилось, что жизнь моя
Им кажется упреком –
Немым упреком.
И снова за слова
И ни за что
В агонии расстрелянная правда.
1987 г.
* * *
Ах, радость померкла,
Не светит ничто,
День тьмою покрылся
И небо в тоске,
И дождь все струится,
Рыдая во сне,
И боли немые
Теснятся в душе.
И тихая песня,
Как скорби прилив,
Прибоем бьет сердце,
А разум в огне.
О, тени ночные!
О, скорби предел!
О, стон приглушенный
Во мраке бытья!
Сгибаясь ложатся
