ГЛАВА 1.
Конец сентября, бабье лето. Воскресный тихий день. В парке, под густой листвой еще не начавшего желтеть дерева, стоял высокий русоволосый мужчина. Своим внешним видом он не очень вписывался в окружающий пейзаж: в спортивной черной куртке с чуть накинутым на голову капюшоном, светлых джинсах и тяжелых ботинках с высокой шнуровкой. Среди гулявших семейных пар или мамочек с детьми, одетых легко, еще по-летнему, он выглядел чем-то инородным. И дело было даже не в том, что длине волос могли бы позавидовать все девушки – такой мужской прической уже никого не удивишь. Настораживал его взгляд, который пристально следил за всеми передвигавшимися по дорожкам людьми. Только никто не обращал на него внимания, не интересовался одиноким человеком, явно кого-то выискивающим. Иногда он переминался с ноги на ногу, словно разгонял застоявшуюся кровь, поглядывал на часы и снова замирал.
«Неужели я опять ошибся? Два года! Даже больше… Как сквозь землю провалилась. Все равно найду! Никуда не денешься от меня, милая… – даже мысленно сказанное слово вызвало оскал на лице. – Эти дети так на нее похожи! Но почему с ними гуляла другая женщина? Еще какой-то мужик к ней подходил. А ведь тогда на фото была она, эта… Правда, снимок сделан сбоку, и она смотрит на чертовы самолеты в день этого поганого города. Ну и дыра! Как здесь люди-то живут? Какой надо быть овцой, чтобы сбежать из столицы сюда! Все узнаю. Вот только надо дождаться, там и будет видно: она ли это».
Неподалеку послышались смешки и удивленные возгласы. Невольно повернув голову на шум, мужчина увидел тех самых девочек, идущих рядышком, в светлых коротких платьицах, со смешными тоненькими хвостиками на голове. Они держались за ручки. Поверх одежды на них были надеты странные конструкции, напомнившие наблюдателю шлейки для животных. Позади них шла молодая женщина, которая и вела малышей на поводках. Блузка из той же ткани, что и платья девочек, обычные джинсы, невзрачные балетки – все это говорило об ограниченных средствах этой маленькой семьи. Но у каждого человека забавная троица вызывала улыбку. Только не у мужчины под деревом.
«Она? Нет? Волосы очень длинные, другого цвета. Эта какая-то худая, облезлая… Неужели это она?»
Не выходя из своего укрытия, он позвал уже миновавшую его женщину с детьми:
– Рита!
Никакой реакции не последовало, словно она глухая: как шла, держась за поводок, так и продолжала идти в том же направлении, не вздрогнув, не повернув головы, не сбившись с шага.
– Марго! – послышался его голос чуть громче.
В этот момент одна из девочек остановилась и подняла руки, просясь к маме.
– Олечка, давай еще немного пройдем – вон до того домика, и там я тебя возьму. А Полечка сама пойдет, Да?
Маленькие сестренки переглянулись и, согласившись с предложением, потопали к указанному сооружению. Женщина поспешила за ними. Их преследователь не шевелился, замерев под деревом. То, что он услышал, не оставляло сомнений, что перед ним беглянка, пропавшая несколько лет назад. Тембр ее голоса стал немного ниже, мягче. Может, потому что она обращалась к своим детям? Именно это и затормозило его на несколько мгновений: никогда в той, прошлой жизни, ему не доводилось быть свидетелем такой нежности, обращенной не к нему. Он вышел на тропинку и медленно последовал за женской компанией. Они, тем временем, уже дошли до обещанной точки «свободы». Женщина наклонилась, снимая с малышей их шлевки, и убрала в сумку. Потом посадила Олю на руку, а другую, в которой была сумка, протянула Поле, чтобы она ухватилась за нее. И повернулась лицом к подошедшему очень близко человеку. Ее улыбка на лице и совершенно не узнающий взгляд, обращенный к нему, несколько убавили его уверенность. И все же он выдавил из себя то же имя:
– Рита?
Красивые брови чуть дернулись вверх, глаза моргнули несколько раз, прежде чем она спросила:
– Вы ко мне обращаетесь?
– Да, к тебе.
– Но… Вы обознались, – мягко сказала женщина, теряя улыбку. – Я не Рита.
– Да неужели? – уже нагло и уверенно прозвучал его вопрос. – Ну, тогда я мягкий плюшевый мишка.
Ее лицо совсем утратило доброе выражение. Она быстро посмотрела по сторонам, замечая, что неподалеку прогуливаются «собачники» со своими питомцами.
– Я вас не понимаю. Позвольте пройти.
– Марго, кончай комедию! – повысил он голос.
Сначала захныкала Оля, прижимаясь к матери, за ней сразу же повторила Поля. Женщина угрожающе сверкнула глазами и двинулась на него. Ростом ему по плечо, она все же смогла заставить попятиться странного мужчину.
– Я не знаю, о чем вы говорите.
Маленькая процессия прошмыгнула мимо него так быстро, что он ничего не успел возразить. Да и люди стали обращать на них внимание.
– Ладно… Еще увидимся, – кивая своим мыслям, тихо, но уверенно сказал длинноволосый мужчина.
Он постоял немного, обдумывая свои дальнейшие действия, и все же пошел в том направлении, что и «его Рита» с детьми. В кармане завибрировал телефон. Посмотрев на входящий вызов, презрительно усмехнулся, но ответил:
– Чего надо? Да, нашел. Она. Не твое дело. У тебя есть три дня, чтобы собрать свои шмотки и свалить из моей квартиры. Чего ты не поняла? Еще раз, для тупых: пошла вон, – возмущенный женский голос оглушил его настолько, что пришлось отодвинуть телефон от уха. – И что? Я женат, и ты об этом знала. Три месяца не дают тебе никаких прав. Ты никто. Я, честно говоря, даже не помню твоего имени. Ты и не поняла этого? Говорю же – тупая птичка, зайка, киска. Не запоминаю таких, как ты. Все, я сказал! Три дня! И не звони больше.
