Эпиграф: "Если женщина что-то просит, ей надо непременно дать. Иначе, она возьмет сама…"
х/ф. «Человек с бульвара Капуцинов».
В самом начале, когда Бог сотворил небо и землю, свет и тьму, светило дневное, луну и звезды, и все деревья и травы, и всех рыб и зверей и птиц по роду их, Он увидел, что всё вокруг хорошо. И, казалось, даже добавить нечего к тому совершенству, которое воцарилось на свете.
Еще не густо населён был мир, утвержденный под небом, но живые творения на тверди, в воде и в воздухе могли множиться и множиться по замыслу своего Творца. И населили бы весь мир, и хватало бы им пищи и места, поскольку мир бесконечен, и плодов всех растений хватило бы, чтобы насытить любую армию животных. И не ели друг друга, и не умирали, и не тесно им было.
Но когда Бог решил создать человека по образу Своему и дать ему владычество над всем населением и богатствами нового мира, мнения ангелов разделились.
Первенцы Божьи – ангелы, были бестелесны, бессмертны, знали добро и зло. Они были похожи на Бога и думали, что ближе их никогда не приблизится к Нему ни одно творение.
Но человек должен был разделить главный образ Творца – дар творчества. Человек был задуман телесным, бессмертным, свободным в выборе добра и зла и свободным в творчестве.
Все ангелы заволновались, услышав новый, небывалый доселе замысел.
Многие обрадовались, представив, как человек – младший брат их – сможет воплощать их желания и идеи в своих творениях. И, как знать, сможет однажды создать их зримые образы. Да и лицо самого Бога в сиянии рассмотреть им не удавалось.
Человек мог стать проводником и толкователем всех населяющих мир разных смыслов. Ангелы с любопытством ждали рождения человека, как тот, кто не умеет рисовать, стоит за плечом того, кто умеет, и с замиранием сердца следит за движениями руки его. И подсказывает, что ещё можно изобразить.
Но один ангел, Светозарный, любимец и первенец Бога внезапно почувствовал себя чужим этой общей радости и сказал:
– Папа, неужели тебе недостаточно нас? Разве мы – не дети Твои? Разве мало других созданий, кроме нас, Ты уже сотворил? Не пора ли остановиться? Зачем Тебе ещё человек? От него будут одни неприятности. Создать телесное существо бессмертным, разумным и свободным… да ещё дать ему свой главный дар творчества. Тебе не кажется, что это уж слишком? Представляю, что этот человек натворит, только дай ему власть!
Ангелы вокруг засмеялись.
Большинство – по-доброму, представив непредсказуемые шалости нового создания. Но некоторые – пришли в растерянность и смеялись, чтобы скрыть смущение словами Светозарного. Все знали, что он самый умный среди архангелов и к нему прислушивались с уважением все остальные братья.
Но Бог не смеялся. Он нахмурился от слов своего любимого и наиболее совершенного до сих пор создания.
– Что ты говоришь, Светозарный? Ты считаешь, у Любви, или тяги в познанию, или творческой мысли может быть предел, где следует остановиться и не идти дальше? Грань, за которой – довольно? У Моей Любви должен быть предел?!..
Уйдя от палящего взгляда, Светозарный поморщился. Он не любил, чтобы с ним так разговаривали при всех ангелах. Вернее, Отец до сих пор никогда так и не говорил ни с одним из них, тем более, с ним. И теперь ему это обращение не понравилось. Если кажется Ему, что Светозарный неправ, мог бы сказать это в узком кругу архангелов, а не перед всем ангельским чином!
– Я считаю, Отец, что всего лишь следует быть осторожнее в своих дарах, – твердо ответил ангел. – Ты – всеведущий, всемогущий, бесконечный и безначальный. Ты – совершенство. Твоей Любви и власти не надо границ. Но для человека, по-моему, их необходимо установить. И заранее!
Если Ты даешь ему творчество, не давай свободного выбора добра и зла, иначе, кто его остановит, если он натворит что-нибудь ужасное?
Если даешь тело, не давай бессмертия. У человека должен быть предел и способ, как его остановить в случае чего.
Ради нас и всего прежде созданного! Подумай хорошенько, Отец, прежде чем выпускать на волю неконтролируемое создание! Он ведь будет превосходить своими возможностями всех существ известных доселе. А если он замахнется на Твою власть?
– Светозарный, но пока ТЫ споришь с Отцом, а не человек, которого даже нет в природе! – насмешливо заметил его брат Гавриил. Этот архангел лучше остальных понимал чувства других и решил вмешаться, заметив, что небеса накаляются. Но Светозарный и многие вокруг него уже не понимали шуток.
– Мне послышалось, или ты сейчас намекал, что Отец не слишком рассудителен в своих поступках? – угрожающе спросил Михаил, самый сильный и прямолинейный из всех архангелов. – Ты, конечно, у нас самый умный, Светик, но не всеведущий!
– Я это помню! – с нажимом прошипел Светозарный, сверкнув очами. – Потому и волнуюсь! Последствия будут непредсказуемы. Неужели, кроме меня, никому до этого дела нет?!
Тут многие зашумели, что Светозарный неправ, и Отец лучше знает, что делает. Но Бог решительно оборвал этот хор и приказал всем, кто отказался от выбора, немедленно удалиться от лица Его и не мешать обсуждению.
– По-моему, тебе просто не хватает Любви, дитя Моё, – печально сказал Он Светозарному. – И в душе твоей плещется страх за будущее. За своё будущее, а не за вселенную. За то, что Моя Любовь может всё-таки оказаться небезграничной, и ее не хватит на всех: и на вас, Моих первых детей, и на нового человека. В тебе пошатнулась Вера. Это очень обидно для Нас, сынок. Я – всеведущ, но такого не ожидал от тебя. Мне казалось, мы понимаем друг друга…
