– Живут же зеленые! – хлопает ладонью по столу Абдулла, так что все подскакивают.
– У вас, между прочим, в африке тоже рубероиды, – отзывается из угла Додик.
– Так-с, – кривится Абдулла.
– А что? – выпрямляется Додик, – бегают по сафари, крокодилов ловят, в ус не дуют. Сплошной курорт за здорово живешь. У нас за неделю такой жизни столько слупят, что потом годами не расплатишься, – он взъерошивается, – живут же и счастья своего не понимают.
– Да уж, лунатиком нужно родиться, – ухмыляется Абдулла.
– Зря вы так. На себя бы посмотрел черномазый, – отворачивается к стене Додик.
Абдулла выворачивает губу и произносит звук, подобный тому как пробитое колесо испускает воздух.
На минуту зависает неловкая тишина.
– Между прочим, качество продукции здесь самое высокое. Сами же восхищались нашими ваннами. Ведь говорили же, что столь искусно вырезать и отполировать гранит невозможно. Там каждый шовчик на месте. Ведь говорили, – вскакивает Додик, заглядывая в глаза Абдулле, – а ведь еще нужно произвести доставочку таких тяжестей. И установочку.
– Ой, ой, – заходится Абдулла, – можно подумать, – и начинает загибать пальцы, – от земных продуктов вы полностью зависите, раз. Черную икру жрете ложками, понимаешь, а на Камчатке ее хер достанешь. Дерево вам везут опять же, у вас своего нет, два. Лучшие курорты в антарктике только под вас и работают, свои моря в дефиците, то есть здоровье нации формируется на земле, это три. А бабы. Бабы наши где? Жарите без зазрения, а как на экологию отстегнуть, так фигушки.
Додик делается скучным. Он показывает пятерню и бубнит:
– Я тебя умоляю, вот только про баб не надо.
– Хорошо, – тут же соглашается Абдулла и загибает следующий палец, – образование.
– Образование? – переспрашивает Додик и отмахивается, – да что вы можете на своей земле? Колхозники помидорные. Дыра она и есть дыра. Что с вас взять.
– Зато вы нашли чем гордиться. Скотобаза.
– Чего? – морщится зеленым лбом Додик.
– А то, нефиг своими коровниками тыкать.
– Что?
– Ну, в смысле, коровами, – огрызается Абдулла.
– Какими еще коровами? – удивленно хлопает бесцветными ресницами Додик.
– Ну, не в смысле животных, а в смысле переносном.
– Нет у нас никаких переносных животных.
