1.
С Н’гаи-Кутуми мы познакомились осенью. Шел дождь, мелкий и холодный, ветер забирался под куртку, а в сапогах чавкала вода. Я бежала домой, перепрыгивая через лужи, и думала лишь о том, как бы поскорее оказаться на теплой кухне и попить чаю. Холодным осенним вечером нет ничего лучше горячего чая.
Я живу в большом пятиэтажном доме, сложенном из красного кирпича, а во дворе растет большой красивый дуб. Под дубом она и сидела, мокрая, дрожащая от холода и совершенно несчастная.
Н’гаи-Кутуми.
Тогда я не знала, что ее зовут Н’гаи-Кутуми и она особенная, тогда я видела перед собой очень-очень худую кошку.
– Мяу. – Сказала кошка, и я остановилась.
– Здравствуй.
– Здравствуй, – ответила она, отряхиваясь. Или это мне послышалось? Кошки ведь не умеют разговаривать.
– Ну чего смотришь? Лучше в гости пригласи. Нет, я конечно не напрашиваюсь, мне и здесь неплохо, но если вдруг на кухне отыщется теплое местечко, то я бы заглянула… Кстати, меня зовут Н’гаи-Кутуми, для друзей – просто Н’гаи, на кошачьем Н’гаи означает «охотница». У тебя мыши дома есть?
Кошка, склонив треугольную мордочку на бок, уставилась на меня. Мокрая шерсть выглядела страшно неопрятной, по длинным усам стекали капли дождя, а зеленые глаза смотрели с надеждой. Н’гаи выглядела такой несчастной, а мне было одиноко…
Спустя десять минут мы сидели на кухне, я пила чай, а Н’гаи-Кутуми мурлыкала, прижимаясь тощим боком к батарее.
– У тебя хорошо, – сказала она.
– Оставайся.
– Ну, если ты настаиваешь… – Н’гаи-Кутуми была очень независимой кошкой, и очень-очень умной, а еще она умела рассказывать сказки.
После появления Н’гаи-Кутуми жить стало интереснее. Теперь, возвращаясь домой, я была уверена, что меня ждут. Н’гаи-Кутуми выходила в коридор и, забравшись на подставку для обуви, терпеливо ждала, пока я разуюсь.
– Как дела? – Спрашивала она потом.
– Нормально, – отвечала я. И мы вместе шли на кухню, пить горячее молоко с медом и есть печенье. Потом я мыла посуду, а Н’гаи, устроившись на подоконнике, смотрела в окно. Однажды я спросила:
– Н’гаи, а почему ты так любишь смотреть в окно?
– Это интересно, – ответила она и устроилась поудобнее, – на улице постоянно что-то происходит. Иди сюда.
Я подошла. На улице уныло моросил дождь, мелкие капли скользили по стеклу, и я видела только грустные серо-бурые пятна. Одно пятно – небо, затянутое тучами, второе – двор с пожухлой травой и лужами, третье – дом. В нашем дворе три дома. Я живу в доме номер один, а из окна виден дом номер три, большой, как скала, грустный и серый.
Когда-то очень давно я ходила в зоопарк смотреть на слона. В зоопарке было много зверей: шустрые попугаи с яркими перьями и громкими голосами, забавные обезьяны, сонные львы и суетливые утки, которых можно было кормить семечками. Но я ходила смотреть на слона. Он казался таким огромным, таким печальным, таким одиноким…
– Видишь? – Спросила Н’гаи.
– Что?
– На третьем этаже в окне свет горит.
Теперь и я разглядела оранжевое пятнышко на бескрайнем сером поле дождя.
– Там живет мальчик, – продолжала Н’гаи. – Вообще-то я мальчишек не люблю, вечно они то камнем запустят, то собаку натравят, то еще что-нибудь придумают, но этот мальчик – особенный. Он добрый и вежливый, всегда со мной здоровался, а однажды колбасой угостил.
Я попыталась вглядеться в пятно, но оно дрожало и расплывалось вместе с дождевыми каплями. Н’гаи встала на задние лапы и царапнула стекло.
– А еще он очень одинокий мальчик. Он почти все время сидит дома. Один. Ему не разрешают играть с другими детьми и подходить к животным. Его родители считают, что все животные разносят заразу… Взрослые люди вообще поразительно слепы. Они запирают детенышей в клетки, и удивляются, что те несчастны. Иногда клетка есть даже когда ее не видно.
– Я тебя не понимаю.
– Ты же человек, – Н’гаи-Кутуми нервно дернула хвостом и едва не опрокинула горшок с фиалкой. – Вы, люди, очень многого не понимаете и не видите. Хочешь, я расскажу тебе одну историю? Она про мальчика, который сидел в клетке, и единорога. Знаешь, кто такие единороги?
– Конечно.
– Тогда слушай…
Желтый лист крошечным кусочком осени опустился на землю. Единорог фыркнул: этот мир менялся слишком стремительно, чтобы можно было жить спокойно. Казалось, только вчера Река поднатужилась и взломала ледяное покрывало, под которым обитатели вод прятались от зимних морозов, только вчера лопались зеленью тугие почки, звенели цикады, и сводил с ума аромат цветущей липы, только вчера началась жизнь, и вот, пожалуйте, снова осень.
Единорог хорошо знал, что вслед за красно-желтыми листьями приходят дожди, холод и белое кружево снега. Попав сюда случайно, он так и не сумел привыкнуть к зиме, наверное, слишком мало времени провел в этом странном мире.
– Эй, привет! – Мальчик приоткрыл окно. Здесь люди запирали себя в коробках из мертвого камня, почти такого же холодного, как зимние ночи. Камень вытягивал жизнь, но люди упорно не замечали этого, они гордились своими жилищами и норовили заполнить коробки ненужными вещами. А дети болели, совсем как маленький друг. Единорог тряхнул гривой и приблизился к дому.
