Стараясь не разбудить супруга, Вивиан тихо вышла из хозяйской спальни и осторожно закрыла за собой дверь. Босая, с распущенными, спутанными после исполнения супружеского долга ночи, девушка медленно зашагала по длинному коридору, не обращая внимания на холодный, не покрытый ковром пол. Унылый свет утра, такого раннего, что даже прислуга все еще крепко спала в своих постелях, освещал коридор и делал его холодным и неприветливым.
Этот большой, красивый особняк, в котором она была хозяйкой уже целый месяц, был Вивиан чужой. Она все еще не могла поверить в то, что это место стало ее домом. Ее собственным домом в Лондоне. Потому что она помнила: все это принадлежит ее супругу, и, пожелай он развестись с ней, она вновь упадет в ужас бедности и презрения всеми. Ведь именно так работает отлично слаженный механизм общества богачей и аристократов: стоит тебе упасть по социальной лестнице, как твои друзья перестают замечать тебя, а затем и вовсе становятся бывшими. Но Вивиан нуждалась не во внимании и любви к ней общества: ей необходимо было оставаться супругой Джереми, чего бы ей это ни стоило. Моральные муки и потерю владения собственным телом можно пережить, считала она, а смерть любимого ей человека – нет. Все, что делала девушка, она делала во благо того, которого любила даже больше себя саму, и, если для того, чтобы иметь возможность помочь ему, ей приходилось плакать от омерзения и бессилия – верными спутниками каждой проведенной с супругом ночи, Вивиан готова была терпеть это до конца своих дней. Без ропота. Без жалоб.
Все, что требовалось Вивиан для того, чтобы восстановить моральные и душевные силы, были пара свободных часов, проведенных наедине с собой, за написанием писем или чтением книги. В первые недели брака ей без труда удавалось вырвать для себя эти желанные часы свободы, ведь тогда ее супруг был весьма деликатен в своей любви к ней. Однако в последнее время супруг стал невероятно ревнивым и требовал ее постоянного присутствия рядом с ним, и Вивиан приходилось изловчаться, выдумывать неотложные дела, только лишь, чтобы спрятаться от мужа и уйти в себя.
«Буду вставать так каждое утро. Ложиться поздно ночью мне все равно не удается: этот тиран не выпускает меня из спальни и своих объятий» – устало подумала Вивиан. Ее глаза смыкались от недостатка сна, а тело было охвачено такой слабостью, что она едва переступала с ноги на ноги, но возвращаться в спальню, в плен своего супруга, она не желала. Пусть лучше она уснет в кресле, в библиотеке… Да хоть на полу! Но не в одной кровати с ее мужем. Не после того, что он делал с ней все эти слишком длинные ночи.
Войдя в библиотеку, вмещающую в себя тысячи книг, хозяйка дома надежно заперла двери на замок и растопила камин. Когда первые теплые языки пламени охватили ароматные березовые дрова, девушка забралась с ногами в одно из мягких больших кресел и, вперив невидящий взгляд на книжную полку, сидела так, не шелохнувшись, до тех пор, пока стук в дверь и голос Джейн не вывели ее из состояния невесомости.
– Мисс Вивиан! – бодрым тоном позвала верная Джейн, как и прежде, занимавшая должность личной горничной своей теперь уже замужней подруги. – Ваш супруг приказал мне позвать вас к завтраку!
«Что? Уже завтрак? Но который час? – удивилась Вивиан и взглянула на большие настенные часы, которые показывали восемь тридцать три утра. – Время пролетело так быстро… Но как хорошо, что, в отличие от моей тети Беатрис, мой супруг любит понежиться в кровати».
Неохотно покинув свое убежище, Вивиан подошла к двери и впустила в библиотеку Джейн. Та, одетая в новую, с иголочки, форму, со счастливой улыбкой протянула Вивиан два письма.
– Ваша почта, миссис! – Горничная протянула подруге письма, но, увидев усталое лицо Вивиан и круги под ее глазами, нахмурилась. – У вас опять бессонница? Вы выглядите так, будто не спали всю ночь!
«Именно так и было, Джейн… Ночью я себе не принадлежу… Впрочем, как и днем» – усмехнулась про себя Вивиан, но заставила себя мягко улыбнуться и ответить:
– Умоляю, наедине называй меня как раньше, мисс Вивиан. Да, вновь бессонница… Я поднялась очень рано. Мне не спалось, и я решила почитать какой-нибудь хороший роман, – солгала она, машинально забирая у Джейн письма, и, взглянув на адрес отправителя, иронично усмехнулась. – Письмо от Энтони… Интересно, как он отреагировал, когда узнал, что я вышла замуж?
– Если узнал, мисс Вивиан, – вставила Джейн. – Он ведь так далеко! На самом севере!
– Конечно, он узнал, глупенькая! – тихо рассмеялась Вивиан, распечатывая письмо от кузена. – Обо всех рождениях, смертях и заключениях брака пишут многие газеты, а Крэнфорды всегда получают не менее трех разных свежих газет каждое утро. Думаю, Энтони узнал о моей свадьбе с опозданием, но, моя дорогая, он, а также моя милая добрая тетушка Беатрис, должно быть, весьма рады этой новости. Особенно моя тетя… Она так старалась выдать меня за старика Дэрбинелла! Надеюсь, сейчас она кусает локти, зная о том, что ее бедная племянница стала супругой человека, намного более богатого, чем она сама. – Хмыкнув себе под нос, девушка пробежала взглядом по строкам, написанным Энтони, и широко улыбнулась: – Ну, вот! Я была права! Ты только послушай, что пишет мой кузен! «Моя дорогая Вивиан, эта новость, признаться, изумила меня до глубины души, однако, это изумление было чувством приятным, ведь теперь, зная о том, что ты добилась своей цели, я спокоен за тебя и твоего Ричарда…»
