Я оказалась в аду. Сама я ничего для этого не сделала и не помню за собой никакой вины. Должно быть, просто ошиблась. Свернула не в тот коридор в запутанном лабиринте жизни и не заметила. Пошла налево, а нужно было направо, или наоборот. Я не увидела ни вывески, ни указателя, которые могли бы меня предупредить. Немудрено, ведь я летела вперед, не глядя по сторонам. Впрочем, как и всегда.
Конечно, многие прошли здесь до меня. Я должна была разглядеть их следы на длинной, утоптанной дороге в преисподнюю. Должна была расслышать их голоса, почувствовать запахи. Но что мы видим, слышим и обоняем? Только то, что хотим.
Здесь я не одна. Ад – довольно населенное место, что совсем меня не утешает.
Жизнь покидает меня с каждым выдохом. Я как старая стена, которую разбирают по кирпичику. С каждым днем от меня остается все меньше.
Тело мое подобно глухой пещере. Там тьма непроглядная, ни единый лучик не проникает в меня. Холодно и сыро, я мерзну круглые сутки.
Внешний мир померк в моих глазах. Сначала размывались краски. Дом, поля, деревня – все стало черно-белым. Как в старых фильмах, которые мы с тобой так любили смотреть. Потом начали расплываться контуры, как будто между мной и миром встала стена воды. Наконец все погрузилось в темноту.
Я больше ничего не чувствую, не обоняю, не осязаю. Ничего не осталось от красоты и порядка, которые прежде окружали меня. Кроме тебя и музыки. Только это еще и привязывает меня к миру. Я вижу тебя. Твой образ навсегда выжжен в моей душе. Твои нежные руки с тонкими, изящными пальцами. Улыбающиеся глаза. Губы. То, как ты сидишь, склонившись над миской риса. Без тебя я не смогла бы вынести ни секунды этой пытки.
И еще в моей памяти всплывают партитуры. Я отчетливо различаю пять тоненьких чернильных линеечек на белоснежном листе бумаги с похожими на головастиков нотными знаками. Аллегро, модерато, адажио. Я слышу каждый звук, высокий и низкий, легкий и тяжелый. Чувствую, как быстрые молоточки ударяют по струнам, как скользит, вздрагивая, смычок. Фуги, этюды, сонаты. Здесь целый оркестр – скрипки, духовые, тромбоны. Я даже слушаю оперы. Мими, Альфредо, Фигаро, Царица ночи – мои постоянные спутники. Я поздно открыла их для себя, поэтому не успела ими насладиться. Это словно неутоленный голод, прости. У меня в голове музыка. Она облегчает боль и прогоняет мрачные мысли, как ветер тучи. Я потеряла почти все, но музыку никто у меня не отнимет.
ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ, ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ?
Да, конечно. Я потеряла способность двигаться и не могу ни протянуть тебе руку, как бы мне того ни хотелось, ни повернуть голову. Но, будучи не в силах поблагодарить тебя, я могу слышать. Каждый твой шаг, каждый вздох, звук, слово. То, как ты гремишь посудой или подметаешь пол. Двигаешь стулья. Опорожняешь в туалете судно с моими экскрементами. Ложишься рядом и греешь меня – я ведь вечно мерзну. И это те моменты, ради которых стоит жить.
СЛЫШИШЬ ЛИ ТЫ МЕНЯ? ГДЕ ТЫ?
Я ничего не желаю так, как заговорить с тобой. Но не получается. Я заперта в этом проклятом теле и могу сколько угодно барабанить в стены своей темницы и кричать… Все равно меня никто не услышит. Ш-ш-ш-ш… Ш-ш-ш-ш-ш… Я пробовала совсем недавно. Округлила губы, прижала язык к нёбу, к внутренней стороне зубов. Произнесла три слова, только три… Ты меня не понял. Ты подставил ухо к моим губам и попросил повторить, но у меня больше не получалось. «Ш-ш-ш… Ш-ш-ш…» – вот все, на что я оказалась способна. Я целиком ушла в это «ш-ш-ш», но только на пару минут, пока – молчание снова не захватило меня, после чего осталось только бульканье, урчание и хрип… Какая мука для того, кто так любит человеческий голос!
