Максим закончил качать пресс и перешёл к отжиманиям на кулаках. Боль в повреждённой левой руке сразу же напомнила о себе, пронзив всё туловище мужчины и войдя в его мозг яркой белой вспышкой, но Максим не собирался уступать своему организму. Он стиснул зубы и продолжил выполнять упражнение.
Дверь в его палату (или камеру? или комнату? – Максим и сам не знал, как правильно именовать это помещение три на четыре, в котором он жил последние двадцать три дня) открылась, и внутрь, цокая своими высокими каблуками, вошла молодая шатли по имени Суана, одетая в белый медицинский халат, открывавший её прекрасные бирюзовые коленки.
– Полковник, что вы делаете? – воскликнула Суана, заметив отжимающегося Максима. – Вам же запретили нагружать руку. Немедленно прекратите!
– Ещё чего! – сквозь зубы ответил мужчина. – Моя рука в порядке, и я докажу, что могу вернуться в строй. Двести одиннадцать… двести двенадцать…
– В порядке?! – Суана вплеснула руками и, схватив шестипалыми руками Максима за плечи, попыталась оторвать его от пола. – Да у вас уже вся повязка в крови!
Максим, отжавшись очередной раз с шатли на плечах, скосил глаза влево. Действительно, белоснежные бинты, наложенные ему на плечо вчера вечером, уже приобрели бордовый оттенок, а по локтю стекала небольшая струйка крови.
– Вы правы! – произнёс мужчина, поднимаясь на ноги и придерживая приставленную к нему медсестру за плечи. – Пожалуй, руку стоит нагружать более осторожно…
– Наконец-таки! – закатила глаза Суана.
– … завтра сделаю не один подход по двести раз, а два – по сто! – закончил свою фразу Максим.
– Что?! – вновь возмутилась шатли. – Да вы в своём уме, полковник?! Вам вырастили новую руку. Причём по новой, неотработанной технологии. Мы даже не уверены, что человеческий организм благополучно перенесёт наше регенеративное восстановление.
– Но ведь я жив, значит, операция прошла успешно, разве не так? – нахмурился Максим.
– Реабилитационный период после такой операции составляет не меньше месяца. И то при благоприятных условиях, – пояснила Суана. – В общем, мне надоело ваше наплевательское отношение к соблюдению режима. Ещё раз увижу что-нибудь подобное – сообщу главврачу! – на лице Максима появилась лёгкая улыбка, и юная медсестра слегка смутилась. – Почему вы улыбаетесь? – спросила она.
– Вам кто-нибудь говорил, что вы – само очарование, когда злитесь? – произнёс в ответ мужчина.
Лицо шатли пошло фиолетовыми пятнами, словно пыталось слиться цветом с её длинными, до пояса, волосами.
– Нет, не говорил! – потупив взор, тихо ответила Суана. – Мне лишь недавно исполнилось восемьдесят циклов. До этого возраста женщинам шатли запрещено показываться мужчинам, даже родственникам.
Восемьдесят циклов шатли. В каждом цикле по три человеческих месяца. Стало быть, Суане, в переводе, двадцать людских лет.
– Я не знал об этом вашем обычае! – так же тихо ответил Максим, приподнимая кончиками пальцев подбородок девушки.
– Что вы делаете, полковник? – прошептала шатли, когда ловкие пальцы мужчины стали расстегивать пуговицы её халата.
– Сам не знаю! – ответил Максим, наклоняясь вперёд и касаясь губ медсестры своими.
Суана ответила на поцелуй робко, но затем осмелела и, проникнув своим язычком глубоко в рот мужчины, буквально присосалась к его губам. Её руки тем временем быстро нашли все молнии, застёжки и пуговицы на рубашке и брюках полковника, и вскоре он стоял уже в одних трусах, обнимая абсолютно обнажённую шатли, избавившуюся от своего халата так же ловко, как и Максима от его одежды.
– Постой! – спустя какое-то время с трудом выбрался из объятий Суаны Максим. – Я, конечно, могу надолго задержать дыхание, но твои вторые лёгкие дают тебе огромную фору! – и он нежно погладил четыре слегка подрагивавших кожных пластины на шее шатли.
– Ничего! У тебя будет время потренироваться! – улыбнулась девушка и толкнула мужчину в грудь.
Тычок оказался гораздо мощнее, чем можно было ждать от этой хрупкой медсестры, и Максим рухнул на кровать.
Суана провела кончиком своего оранжевого языка по губам, а затем прыгнула на мужчину сверху.
***
Суана спрыгнула с кровати и, плавно покачивая бёдрами, подошла к небольшому стеклянному кубу, вмонтированному в одну из боковых стен.
Максим с первого дня своего пребывания в этой комнате внимательно изучал этот куб. Разумеется, он не мог не заметить, что Суана, ежедневно забиравшая у него кровь на анализ, помещала пробирки внутрь куба, но вот как ей удавалось вытащить этот куб из стены, для мужчины до сих пор оставалось загадкой.
Вероятнее всего, материал, из которого была сложена окружавшая куб стена, каким-то образом был настроен на юную шатли. Во всяком случае, Максим не обнаружил никаких потайных рычагов, кнопок или чего-либо аналогичного.
– Надеюсь, то, что ты потеряла невинность до свадьбы, не скажется на твоей последующей жизни? – любуясь гладкой спиной шатли и её округлыми ягодицами, произнёс Максим.
– Ну, что ты, – махнула левой рукой девушка, прикладывая большой палец правой к стене в паре сантиметров от куба. – У нас, наоборот, считается дурным тоном вступить в брак девственником.
