Ее губы оказались нежными и свежими, Ноэль даже пожалел, что не успел их как следует распробовать на вкус. И даже такого легкого поцелуя «на брудершафт» хватило, чтобы кровь вскипела, а молния на джинсах чуть не лопнула. Но он знал, что можно показать, а с чем стоило бы повременить.
Он улыбнулся девушке, которая зачарованно смотрела на него:
- Вот так-то лучше.
- Лучше для чего?
Надо же. Огрызается. Ноэль отпил вино, свежий и тонкий вкус которого напомнил этот поцелуй:
- Для дела, конечно. На чем мы остановились? На том, что бандиты редко бьют наповал, если им что-то от человека нужно?
Розали распахнула глаза.
- Да, именно на этом. И вы… ты сказал, что ты не Жозеф.
- Если бы я представлялся каким-то отморозкам вымышленным именем, я бы ни за что не сказал, что я Жозеф. Я бы назвался Люкой или Марком.
- Почему?
- Потому что в большей части Швейцарии эти имена самые популярные.
- А-а. И, Ноэль, я забыла… Еще он сказал, что у этого человека французский акцент. Который он, якобы, пытается скрывать.
- Серьезно?
- Да.
Ноэль поднял бокал, разглядывая вино на свет. Сказал:
- Я не уверен, что на это нужно ориентироваться. У меня есть несколько знакомых, у которых французский родной, и изредка это заметно в речи. Но далеко не всегда. Моя мама такая – если очень устала или расстроена, может говорить с акцентом, мой зам, если волнуется, незаметно для себя подменяет слова на швицере французскими, но с тем же успехом это можно и специально изобразить, просто чтобы сбить с толку. Знаешь, обычно замечают какую-то странность, если она бросается в глаза, а другое в этих случаях как бы остается в тени. Так что он мог симулировать акцент, чтобы скрыть какую-то другую примету, особенно если от нее нельзя избавиться.
- У меня тоже французский родной, - заметила Розали. – Но у меня никакого акцента нет.
- Верно. У тебя нет. Но ты могла бы сделать так, чтобы он был, если бы это тебе зачем-то понадобилось.
- C’est vraiment. Parce que уже поздно, и у меня путаются pensées .
- Если бы кто-то тебя сейчас услышал, он бы не заметил ни бокал в твоей руке, ни усталый вид, но запомнил бы, что ты говоришь с французским акцентом.
- И что это нам дает?
Ноэль пожал плечами:
- Пока ничего.
Розали тяжело вздохнула:
- Ничего… только мне страшно, я не могу вернуться домой, я не знаю, что мне делать дальше…
- Дальше? – Ноэль задумался, снова крутя бокал в руке перед своими глазами и наблюдая, как лучи света преломляются в розовой глубине. Розали обратила внимание, что и он выглядит усталым. – Дальше ты ляжешь спать, тут должно быть безопасно. Утром мы подумаем, что дальше.
- Вот именно, что дальше? – На нее снова навалилось осознание безнадежности ситуации. Ночь закончится, настанет день. Проблема никуда не денется – ее нужно решать.
- Ты сама это понимаешь. Нужно возвращаться домой и как-то приспосабливаться к ситуации. Наводить порядок в квартире, общаться с полицией, думать, как обеспечить свою безопасность…
- И только-то? – горько спросила девушка.
- Не только. Еще желательно точно понять, что происходит, но для этого у нас маловато информации, - сухо ответил Ноэль. – Что?
Розали только сейчас осознала, что они сидят в ярко освещенной кухне рядом с окном, при незадернутых шторах– если предположить, что какие-то злоумышленники все еще за ней следят, то они оба у этих бандитов сейчас как на ладони. Но Ноэль будто мысли прочитал и потянулся, чтобы закрыть жалюзи. Для того, чтобы достать шнур, с помощью которого можно было раскрутить рулон, ему пришлось отклониться назад и влево, и Роз снова забыла напрочь про все свои неприятности.
Интересно, сколько времени господин банкир проводит в тренажерном зале и солярии, при таком теле? Он вполне мог бы, как и его брат, зарабатывать кучу денег, позируя перед камерами. Он просто великолепен, и эти широкие плечи, и мускулистая грудь – гладкая и загорелая, и тонкая талия, и даже эти самые пресловутые кубики пресса, которые как-то больше ожидаешь увидеть у спортсмена. И весь этот убойный арсенал в сочетании с лицом интеллигентного рафинированного аристократа смотрится просто сногсшибательно. И… просто кончики пальцев заныли от пробудившегося желания дотронуться, ощутить гладкость и упругость его кожи, а следом возникло безумное искушение ощутить безопасность в его объятиях. Она одинокая напуганная до полусмерти девушка, а он мужчина – сильный, умный… Прижаться к его широкой груди, согреться в кольце сильных, теплых рук, услышать удары его сердца – это же так прекрасно…
Да что с ней происходит? Она видит его чуть ли не впервые в жизни, а уже так думает о нем? Да, умен, редкое явление, ну и что? Да, красив, но это вовсе не причина западать на него. Но не хотелось ругать себя – ночь, пережитый стресс, вино, собственная слабость и все такое – может она хоть раз позволить себе плыть по течению?
Жалюзи с легким шуршанием опустились и скрыли их от возможных наблюдателей, Ноэль снова взял бокал и протянул Роз. Девушка подняла свой бокал навстречу и… осторожно притронулась кончиками пальцев к его руке. Только на полсекунды. Теплое короткое прикосновение, быстрый взгляд, и будто ничего не было. Не было…
