1. Пролог
Когда меня сбила машина, мне было всего сорок пять лет. Я ещё была полна надежд повернуть свою жизнь к некоему светлому будущему, накопить деньжат на шубу или поездку к морю. Для достижения этих целей я даже накупила книг по саморазвитию и записалась на онлайн-курсы «Стань богатым и успешным, первое занятие бесплатно».
Но одно короткое - «бам!» - и вот все мои бесхитростные мечтания размазаны тонким слоем по бурому от осенней грязи асфальту.
«Какой ужасный конец!» - успела уныло подумать я.
Хотя на самом деле вся эта фраза уместилась в угасающем сознании в одном единственном ёмком слове, рифмующимся со словом «певец».
К несчастью, тьма, окутавшая моё сознание, была недолгой. Почему к несчастью? Потому что почти сразу пришли ощущения. Те самые, когда отсидишь себе ногу. Только тут я почувствовала, что отсидела всю себя. Руки, ноги, лицо и всё остальное, что между ними. От яркости впечатления глаза распахнулись сами собой.
«Что это за оргазм мазохиста?!» - хотелось воскликнуть мне, но вместо этого с губ сорвалось протяжное: « Ы-ы-ы!!!»
Склонившаяся надо мной заплаканная женщина в ужасе отшатнулась:
- Светлые боги! Что с нею?!
Я протянула к ней свои скрюченные руки и пожаловалась:
- Ыр-рыу-оу-ры! – что значило: «Помогите! У меня всё болит!»
Женщина забилась в рыданиях на груди у вполне ещё молодого мужчины:
- Он превратил нашу девочку в зомби!
- Я предупреждал вас, что душа вашей малютки улетела очень далеко. Тело уже закоченело. Возвращать душу в оболочку, которая находится в столь плачевном состоянии, будет очень проблематично. Но вы настояли несмотря ни на что! - возмущённо проговорил голос с другой стороны.
Я с хрустом и скрипом в шее повернула голову и увидела седоватого мужчину. Мигом смекнув, что именно он здесь главный Авиценна, я протянула свои скрученные ручки (почему они так похожи на детские?!) уже к нему.
«Дай обезболивающего, гад!» - но вместо этого опять: «Яа-ары-ыа-аоу!»
- О боги! – ещё громче завыла рыдающая женщина. - Дорогой! Это невыносимо! Прошу, уйдём скорее!
Судя по вытянувшемуся лицу Авиценны, и удаляющийся женским рыданиям, эта парочка быстро нашла выход.
- Постойте! А как же труп… зомби… ваша милая дочурка?! - не обращая никакого внимания на мои заунывные подвывания, он бросился следом. - Вы что же, не хотите её забрать?!
Я максимально осторожно вернула себя и свои верхние конечности обратно в горизонтальное положение. Прикрыла глаза и констатировала:
- Пи***ц, - о да, это слово выскочило изо рта просто идеально, без всяких там «ы-ы-ы».
Где-то рядом раздался громкий отрывистый смех, похожий на карканье старой вороны.
- А-ха-ха! Узнаю это словцо! Знавала я одну сосланку, которая тоже его частенько использовала. Недолго, правда, пока её Инквизиторы не сцапали.
Глаза вновь распахнулись сами собой. От отдачи рот также распахнутся. До хруста и с вывихом челюсти. Новая болевая волна произвела внутри такой фурор, что я незамедлительно поделилась впечатлениями:
- Е**а-а-ать! – взвыла я, пытаясь своими скрюченными конечностями вправить лицо обратно.
- Да-да! - вновь раскаркался в смехе голос. - И это она тоже упоминала!
Я осторожно опустила руки. Все ткани в моём теле гудели и вибрировали, точно внутри поселился рой ос. Каждая клеточка кричала от боли, будто нанизанная на острое жало.
- Вот что, детонька,- прозвучал голос. - Как бы сейчас тебе ни было больно, постарайся встать. Так циркуляция жидкостей и энергии в теле восстановится быстрее.
Что ж, зерно истины в словах невидимки было. Потому что, как всем известно, когда отсидишь ногу, лучший способ избавиться от онемения и болезненных ощущений - это просто походить. К тому же, судя по всему, здесь мне помощи не дождаться. Превозмогая боль, я поднялась, села и огляделась.
Палатка не палатка, шатёр не шатёр - куда позволяла шея повернуть голову и посмотреть, везде были тканевые стены. Вход также загораживал плотный занавес. Значит, всё-таки шатёр.
«Начнём размышлять логически, - подумала я. - Первый вариант: бригаде скорой помощи, что крайне сомнительно, удалось-таки соскрести остатки моего мозга с асфальта. И теперь я лежу в коме в реанимации. Всё, что мне видится - это плод моего умирающего сознания. А боль можно объяснить тем, что коматозникам обезболивающих не дают, и страдания моего израненного тела прорываются в мои видения».
Объяснить, почему сознание настойчиво видело собственные руки-ноги маленькими, совсем детскими, я не могла. Видимо, мой свежий маникюр, застарелый шрам на коленке и вообще вся-вся та информация о том, как выглядит моё взрослое женское тело, остались на асфальте.
Я осторожно слезла с кушетки, покрытой разноцветным вязаным пледом. Ноги болели, дрожали, но держали.
- Поднялась? Молодец. Давай, шагай сюда, - послышался всё тот же голос откуда-то сбоку. - Иди на звук. Я здесь, ау.
Медленно переставляя свои одеревеневшие гудящие ходули, пошла на зов. Невидимка не умолкая продолжал меня подбадривать:
- Ага, правильно. Теплее, теплее, уже совсем горячо! Всё, дошла.
Я остановилась. Прямо передо мной возвышался прямоугольной формы предмет, накрытый чёрной атласной тканью. Судя по форме, под тканью находился ящик или шкаф.
