В конце рабочего дня Алеша подошел к Ларисе.
– Ты не можешь сдать комнату? – как бы между прочим спросил он.
– Комнату? – удивилась Лариса. – А вы что, надумали уходить от родителей?
– Ну да, надумали. – Алеша усмехнулся при слове «родители». – Нам ненадолго, на несколько месяцев. Летом мы куда-нибудь переберемся, – поспешил добавить Алеша.
– Я ведь и не думала никогда сдавать. – Лариса слегка покраснела. – Да вам, может, и не понравится у меня.
– Понравится. Я больше чем уверен.
– Ну, если так… – улыбнулась Лариса. – Приходите с Наташей вечером, посмотрите сами. Знаешь, где я живу?
– Знаю.
В это время мимо них с портфелем в руках проходил зам. начальника отдела Евгений Яковлевич.
– Что, знакомитесь поближе? – мрачно буркнул он. – Давайте, давайте… – В семье у Евгения Яковлевича были неприятности, и он в последнее время ходил мрачный.
– Евгению Яковлевичу наверняка завидно! – бросила в пространство Зина – Ларисина подруга.
Евгений Яковлевич остановился в дверях:
– Знаете что, Зиночка? – и усмехнулся.
– Ну что?
Евгений Яковлевич постоял, поморщился, но ничего не сказал и вышел из отдела.
– Ну, пойдемте и мы, – предложила Лариса. – Зина, ты идешь?
– Сейчас, Лара. Вы идите, я вас догоню.
Выйдя из отдела и спустившись по лестнице, Алеша с Ларисой пошли по длинному светлому коридору; коридор соединял филиал их НИИ с одним из опытных цехов; в этом цехе, агрегатно-сборочном, работал и Алеша когда-то, но потом перебрался в вычислительный центр, сначала лаборантом, позже техником.
– Шумно очень, – покачала головой Лариса. – Как ты только работал здесь, Алеша?
– Работал… – неопределенно ответил Алеша.
Цех был чистый, большой, просторный, но его, казалось, до предела заполнил шум пневматических молотков и скрежет сверел о металл.
– Вон видишь, – показал Алеша, – парень заклепки ставит?
– Вон тот?
– Да! – Алеша говорил очень громко, почти кричал. – Вот и я с заклепками, еще до армии. Ничего… Что? Нет, я говорю, ничего вообще-то… работать можно!
Они улыбались друг другу, потому что Лариса плохо слышала и переспрашивала, а Алеша с удовольствием повторял.
Они уже выходили на улицу, когда, на ходу накидывая на себя шубу и шаль, их догнала Зина; она взяла Ларису под руку. На Ларисе были легкая дошка и мужская пыжиковая шапка; выглядела она «под мальчишку». Мягкими крупными хлопьями падал снег, воздух был чист, дышалось свободно.
На остановке Алеша помог женщинам войти в трамвай, и, когда трамвай тронулся, Зина кивнула Алеше, а Лариса махнула рукой:
– Так я вас жду сегодня, Алеша!
– Да, – ответил Алеша, – мы обязательно придем.
В трамвае подруги сели на боковые сиденья, Лариса – впереди, Зина – сзади. Вдруг Лариса почувствовала на себе чей-то взгляд; покосилась глазами и сбоку увидела мужчину, он смотрел на нее. Она отвернулась. «Смотри-ка… – подумала она с неожиданной тревожной радостью. – Ну, пусть… Я ведь еще ничего, наверное, а?..» И, повернувшись к Зине, она тихо, но с какой-то тайной радостью в голосе спросила:
– Ну, как ты?
– Ничего, – ответила Зина, – все хорошо.
– Слушай, – вдруг предложила Лариса, – поехали ко мне? Чаю попьем, поболтаем…
Разговаривая, она все время помнила, что мужчина поглядывает на нее; ей было и хорошо, и беспокойно. Лариса совсем развернулась к Зине и на один миг успела встретиться с мужчиной глазами. «Ничего, – подумала она. – Некрасивый, но… хороший, что ли? – добавила тут же. – Кажется, хороший…»
– Лара, – вдруг тихо прошептала Зина и едва не всхлипнула, – Лара, – повторила она, – у меня… я… – она вздохнула, – кажется, опять…
– А он? – почти машинально спросила Лариса.
Зина пожала плечами:
– Я еще ничего не говорила ему.
– Как всегда!
Зина опустила глаза.
– Значит, так, – распорядилась Лариса, – сейчас едем ко мне.
Зина вопросительно взглянула на Ларису.
– Там увидишь, – ответила на немой вопрос Лариса. – В конце концов надо серьезно поговорить. Нельзя же так бесконечно?!
Когда они выходили уже из трамвая, Лариса во второй и последний раз взглянула на мужчину: «До свидания. Очень жаль».
И он, поняв ее взгляд, быстро поднялся с места и, отстраняя пассажиров, заторопился к дверям. Он молча говорил ей: «Ну подождите же!» Но только он подошел к выходу, как дверь автоматически захлопнулась, а подруги были уже там, на улице, где шел снег.
«Ну ладно, до свидания, – подумал мужчина. – Бог с вами».
Выйдя на Остужевскую, подруги вскоре подошли к Ларисиному дому, поднялись на третий этаж. Лариса в шутку нажала на кнопку звонка, но никто, конечно, не открыл дверь: ни Светланки, ни тем более Романа, бывшего мужа, дома не было. С мужем Лариса разошлась, а дочка жила с бабушкой в Жуковском, переехала туда на «пока».
Зина вошла в квартиру первой; пока Лариса возилась с цепочкой, Зина прислонилась к стене и навзрыд, громко и горько, заплакала. «Ах, дурочка ты моя…» – подумала с жалостью Лариса, а вслух сказала:
– Ну, не надо, что ты! Не надо. Пойдем-ка…
Раздев Зину, она повела ее в комнату, усадила на тахту и, взяв обеими руками ее лицо, слегка приподняла его.
