До любви оставался один шаг – их завтрашняя встреча. Она была в одном городе, он в другом. Оба лежали в постели и думали друг о друге, и у обоих от предвкушения замирало сердце.
«Неисповедимы пути Господни». Когда узнаешь, какими дорогами судьба нас приводит друг к другу, не перестаешь удивляться. Это как узор на стекле, который из маленькой ниточки инея разрастается в неповторимую причудливую картину.
История, которая произошла с нашими героями, проста и банальна – они встретились. Но те маленькие ниточки, с которых начался узор любви, стоят того, что бы за ними понаблюдать. Тем более, здесь, как и во всем, что касается сердечных дел, не обошлось без помощи небес – маленького легкокрылого Амура.
Он был еще слишком молод, этот Амурчик. Летать в облаках, слушать ветер, купаться в солнечных лучах необъяснимо здорово! Жизнь, наполненная сплошными удовольствиями. Но тут оказалось, что Амурчик должен еще и работать – влюблять людей друг в друга.
Его более опытные товарищи громко хвастались успехами, радостно подсчитывая количество пронзенных сердец. О некоторых из них даже ходили легенды. Были Амуры, славившиеся своими шалостями и проказами, впрочем, это не возбранялось. На все воля Божья, у каждого свой промысел.
Амурчик сидел на облаке и болтал пухленькими ножками. В маленьких ручках он держал лук и стрелы, в который раз разглядывая, приноравливаясь к будущей стрельбе.
– Главное, не только попасть в сердце, но и заставить стрелы звучать, – говорили товарищи. – Причем у двоих сразу. Вот высший пилотаж, потому что тогда будет взаимная любовь.
– А как это сделать? – недоуменно спрашивал Амурчик.
– Тебе решать. Пробуй и учись.
Амурчик еще немного посидел, вертя в руках свои «рабочие инструменты», потом глубоко вздохнул, зажмурился и, подняв личико к яркому солнцу, слетел с облака. Серебристо-белые крылышки легко уносили его к людям, чтобы впервые испытать лук и стрелы в действии.
Юлька.
Юлька сидела на лекции. Ей двадцать пять. Очередное высшее образование.
«Вот угораздило! Умной захотелось быть! А голова не компьютер. Эти заумные слова не то, что запомнить, вслух произнести нельзя! Как диплом писать».
– Сергеева, – обратился к девушке преподаватель Антон Семенович. – А как вы считаете?
Юлька вздрогнула, выходя из глубокой задумчивости.
– Антон Семенович! Я, – Юлька сглотнула, – вообще плохо считаю. У меня по математике четверка с минусом была.
– Сергеева! – Антон Семенович укоризненно покачал головой. – Высшая математика сдается в другой аудитории. Мы здесь философскими вопросами занимаетмся.
Юлька вздохнула:
– Извините, но я еще не выработала личной позиции по предложенной к обсуждению теме.
– Значит, сегодня вы у нас, Сергеева, безликая, – грустно подытожил Антон Семенович.
– А ты, Юлька, накрасься! – хихикнул Васька с соседнего ряда. – Может, лик проявится.
– Еще чего! Если, Вася, я накрашусь, то стану красавицей. Если я стану красавицей, то ты в меня влюбишься. Если ты в меня влюбишься, Вася, то последний ум потеряешь. А если ты последний ум потеряешь, – Юлька посмотрела на преподавателя, – то тогда Антон Семенович застрелится от отчаянья. Правда, Антон Семенович?
Преподаватель развел руками:
– Правда, Сергеева, застрелюсь. Вы, Конышев, кстати, когда реферат сдадите? Даю еще три дня и точка!
Надо сказать, что Антон Семенович, преподаватель философии скорее ставил многоточия.
– Друзья мои! Понимаю, мой предмет не основной, – часто говаривал Антон Сергеевич. – Но человек без философии, хотя бы житейской, просто ничто! Это не субъект, а некий объект, которым жизнь крутит, как хочет. Говорим философия, имеем в виду – жизненная позиция.
За Антоном Семеновичем всегда ходила толпа хвостатых студентов. Было довольно забавно наблюдать, как вполне взрослые тети и дяди, успешные и процветающие в обычной жизни, клянчили зачет:
– Антон Семенович, – рыдала у преподавателя на плече дама в брильянтах. – Понимаете, у меня бизнес, семья, дите заболело, налоговая наехала, канализацию прорвало, машина сломалась, от ботинок подошва отлетела, конкуренты давят со всех сторон, ноготь зацепился, портниха вечернее платье испоганила, на колготках стрелка поехала и т.д.
Антон Семенович, отчаянно понимающий, что это лишь отговорки, ничего не мог с собой поделать и ставил зачет.
Когда он приходил домой после очередного рабочего дня, жена, Клавдия Петровна, наливая наваристого борща, спрашивала:
– Ну что, Антоша, опять кому-нибудь помог?
– Конечно, Клавушка! Мы же человеки. Я им помогу, они мне.
Студенты Антона Семеновича действительно не забывали. Однажды его внуку срочно потребовалась операция на сердце. Тут же нашлась пара бывших учеников, которые быстро договорились с врачами и клиникой.
– Спасибо, милые мои, – прослезился тогда Антон Семенович. – Если бы не вы…
На что один из бывших учеников ответил:
– Антон Семенович! Может, я плохо изучал предмет и не понял философию Канта, но ваша философия добра мною усвоена …
– Конышев, вы поняли меня?
– Угу, – буркнул Вася, самый «хвостатый» студент группы. – Понял.
– А вы, Сергеева, все же накрасьтесь! Станете еще красивее. Вдруг на Конышева это подействует в обратную сторону? Василий поумнеет, и попытается вас завоевать отличными отметками.