Невеста – пришлая молодая девушка, молчаливая, с пугающей внешностью, вынужденная все время прятать лицо под противогазом. На противогазе носит фату. Невеста же…
Однорук-мл. (то есть младший) – молодой однорукий мутант.
Однорук-ст. (то есть старший) – немолодой однорукий мутант, отец Однорука-мл.
Одноручка – немолодая однорукая мутантка, супруга Однорука-ст., мать Однорука-мл.
Пыдрывник (именно так, через «Ы») – малость пришибленный, а точнее – сильно контуженный мутант неопределенного возраста. Весь перекошенный, при ходьбе иногда опирается на руку. Любит все минировать.
Шаман – он и есть шаман, только в постапокалиптическом антураже. Камлает, смотрит неработающий телевизор, поддерживает культ Пердимонокля и вообще верховодит. Имеет три головы, кстати. Не молод.
Трехрук – молодой трехрукий охотник до противоположного пола. Озабочен настолько сильно, что плохо кончит.
Хромоножка – кокетливая молодая мутантка с дли-и-инной ногой, передвигается на костылях.
Загребун – жадный «безвозрастной» мутант с непропорционально большими загребущими руками.
Примечание 1. Точный и даже приблизительный возраст по изуродованным мутациями и болезнями лицам определить сложно, поэтому приходится оперировать понятиями «молодой» и «немолодой». И то получается не всегда.
Примечание 2. С полом у мутантов тоже не все очевидно. Так Шамана при необходимости может сыграть женщина, представляющая на сцене женоподобного мужчину.
Примечание 3. Мутанты выходят на поверхность в противогазах, которые, в принципе можно заменить респираторными масками или респираторами с очками. Но Невесте все же лучше носить противогаз. Ей так больше идет. Да и вообще, так задумано.
Подземный бункер семьи Одноруков. Из старого хлама собрана нехитрая мебель: стол, на котором горят масляные светильники и/или свечи, пластиковые ящики и/или канистры вместо стульев, покрытая тряпьем кровать-развалюха. Вверх, к выходу из бункера ведет лестница. Возле лестницы – большое корыто с истрепанной мочалкой, ведро с водой и ковш. Всё старое, ржавое. Рядом – вешалка, на которой висят два противогаза и два комплекта защитной одежды (дождевики или плащ-палатки,) обклеенные заплатами. Там же стоят резиновые сапоги и лежат перчатки. Чуть в стороне – пара стоптанных тапочек.
Однорук-ст. и Одноручка стоят бок о бок за столом и готовят еду. Оба в рваных одеждах. У Однорука-ст. – только правая рука, у Одноручки – только левая. Но, прижавшись безрукими плечами друг к другу, они действуют сообща, как единое тело с двумя руками. Их лица (как впрочем, и руки) покрыты пятнами – то ли язвами, то ли струпьями, то ли нарывами. В общем, очень неприятные лица. Волосы – длинные, патлатые.
Процессом готовки руководит Однорук-ст. У него в руке старый ржавый и сильно выщербленный нож. На столе стоит пластиковый ящик и большая кастрюля – мятая, закопченная, тоже покрытая ржавчиной. Между ящиком и кастрюлей лежит грязная и треснувшая разделочная доска.
ОДНОРУК-СТ. Помигурец.
Одноручка достает из ящика и кладет на разделочную доску большой овощ явно огуречной формы, но ярко-красного помидорного цвета. Она придерживает помигурец рукой, пока супруг его разрезает. Однорук-ст. стряхивает нарезанный овощ-мутант с доски в кастрюлю.
ОДНОРУК-СТ. Еще помигурец.
Одноручка заглядывает в кастрюлю. Сокрушено качает головой.
ОДНОРУЧКА. Ой-й, бяда! А помидорных огурчиков-то совсем мало осталося. Может одного на сегодня хватит, а милай?
ОДНОРУК-СТ. (недовольно). Ладно. Давай капуртошку.
Одноручка извлекает из ящика и передает ему неаппетитный подсохший кочан капусты с выпирающими между листьев картофелинами. В две руки они вытряхивают в кастрюлю картошку из кочана.
ОДНОРУЧКА. А вот капустной картошечки у нас мно-о-ого!
Однорук-ст. разрезает придерживаемый Одноручной кочан на две части. Капуста тоже отправляется в кастрюлю.
ОДНОРУК-СТ. Морколук.
На этот раз Одноручка вынимает из ящика длинную морковь, на которую нанизана большая луковица. Любуется.
ОДНОРУЧКА. Морковный лучок. Ишь, красаве́ц какой.
ОДНОРУК-СТ. Хватит пялится! Жрать охота.
Однорук-ст. сдергивает луковицу с морковки и, не разрезая, кидает ее в кастрюлю. Морковь однорукие повара тоже не режут – просто ломают ее в две руки напополам и отправляют туда же.
ОДНОРУК-СТ. Теперь плешай.
Одноручка вытаскивает из-под стола банку с неаппетитной зеленоватой массой. Вдвоем вываливают ее в кастрюлю. Однорук-ст. морщится.
ОДНОРУК-СТ. (уныло). Как всегда… Плесень, лишай. Такая вкуснотища, мать ее!
ОДНОРУЧКА. Зато витаминчиков много.
ОДНОРУК-СТ. Эх, мяска бы.
ОДНОРУЧКА. Так нету мяска, милай. Последнюю личинь вчера умяли.
ОДНОРУК-СТ. (мечтательно) Хорошенькая личинь была. Кру-у-упная. Жи-и-ирная.
ОДНОРУЧКА. Новых надо пойтить-поискать.
Где-то наверху лязгает металл: открылся люк бункера.
ОДНОРУЧКА. О! Сыночка вернулся. Как раз к ужину поспел.
ОДНОРУК-СТ. Весь день где-то прошлялся, балбес! Лучше бы личиней нарыл.
ОДНОРУЧКА. Ничаво, милай. Же́нится – остепе́нится.
ОДНОРУК-СТ. Ага, женишься тут у нас, как же. Было бы на ком. (Пауза.) И было бы зачем.
Придерживаясь единственной правой рукой, по лестнице спускается Однорук-мл. в противогазе и защитной «сталкерской» одежде (резиновые сапоги, перчатки, дождевик (или плащ-палатка с капюшоном)). Все на нем старое, изношенное: защитная одежда покрыта многочисленными наклеенными заплатами. Однорук-мл. снимает противогаз. Его лицо тоже в подозрительных пятнах и нарывах, зато он счастлив. Широко и весело улыбается.
