John Irving THE HOTEL NEW HAMPSHIRE
Copyright © 1981 by Garp Enterprises, Ltd.
`
Перевод с английского Сергея Буренина под редакцией Александра Гузмана, Валерия Шубинского
`
© С. Буренин (наследник), перевод, 2018
© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус"», 2018
Издательство Иностранка®
* * *
Поразительно оригинальная семейная сага, искусно сочетающая черный юмор с диккенсовской глубиной чувств и богатством языковой палитры.
Times
Американец Джон Ирвинг обладает удивительной способностью изъясняться притчами: любая его книга совсем не о том, о чем кажется.
Эксперт
Говорят, что понять «Отель „Нью-Гэмпшир"» может любой ребенок – к неудовольствию профессиональных критиков. Говорят, что это не роман, а притча, едва ли способная удовлетворить низменные аппетиты, взыскующие кондового реализма, и что три отеля – в Нью-Гэмпшире, Вене и на мэнском побережье – символизируют детство, юность и зрелость. Говорят, что на мистера Ирвинга повлияли все подряд, от Доницетти до Тургенева и Фрейда. И конечно, там есть изнасилование. Какой же роман Джона Ирвинга без изнасилования, медведя, Вены и бодибилдинга? «Отель „Нью-Гэмпшир"» предлагает вам два изнасилования, двух медведей и даже двух Фрейдов…
New York Times
Читатели любят длинные романы с интересным сюжетом и интригующими персонажами. Я всегда считал идеальной моделью роман XIX века, а большинство из них длинные. Для меня главное в романе – это возможность уловить движение времени. Настоящие читатели неленивы. И поэтому до сих пор мы пишем длинные книги. Умберто Эко, Гюнтер Грасс, Салман Рушди, я. И люди их читают.
Джон Ирвинг
* * *
Глава 1
Медведь по имени Штат Мэн
В то лето, когда мой отец купил медведя, никто из нас еще не родился, о нас еще ни слуху ни духу не было: ни о Фрэнке – старшем, ни о Фрэнни – самой бойкой, ни обо мне – следующем по счету, ни о самых младших, Лилли и Эгге. Мои мать и отец были местными ребятами и знали друг друга всю жизнь, но в то время, когда отец купил эту зверюгу, их «союз», как выражался Фрэнк, еще не существовал.
– Их «союз», Фрэнк? – обычно подшучивала над ним Фрэнни; хоть Фрэнк и был самым старшим из нас, он казался мне моложе, чем Фрэнни, а сама Фрэнни всегда относилась к нему как к младенцу. – Ты имеешь в виду, Фрэнк, – говорила Фрэнни, – что они еще не трахались.
– Они не оформили свои отношения, – сказала однажды Лилли.
Хотя она была младше всех нас, если не считать Эгга, Лилли вела себя так, словно она для всех нас была старшей сестрой; Фрэнни просто воротило от этих ее повадок.
– «Оформили»? – переспрашивала Фрэнни. (Я не помню, сколько лет тогда было Фрэнни, но Эгг определенно еще не дорос до того, чтобы слушать такие вот разговоры.) – Мама и папа просто не думали о сексе, пока старик не купил этого медведя, – заявляла Фрэнни. – Медведь подал им эту идею: он был такой грубый и неотесанный, ломал деревья и лизал себе все что ни попадя и драл собак почем зря.
– Драть-то он их драл, – с отвращением говорил Фрэнк, – только в самом прямом смысле.
– В том смысле тоже, – не отступала Фрэнни. – Сам знаешь эту историю.
– Это папина история, – скажет тогда Лилли тоже с отвращением, но слегка другим отвращением, так как отвращение Фрэнни было направлено на Фрэнка, а отвращение Лилли – на отца.
Так что пришлось мне, среднему и наименее предвзятому ребенку, записать все как было или почти как было. Любимой историей в нашей семье была история о романе между отцом и матерью, о том, как папа купил медведя, как они с мамой полюбили друг друга и быстренько, одного за другим, заделали Фрэнка, Фрэнни и меня («Бац, бац, бац», – как сказала бы Фрэнни), а после небольшой передышки – Лилли и Эгга («Пиф-паф – и мимо», – скажет Фрэнни). История, которую нам рассказывали в детстве и которую мы пересказывали друг другу, когда выросли, сосредоточивалась на тех годах, о которых мы ничего не знали и которые представляли себе только по многочисленным версиям родительских рассказов. Похоже, я представляю своих родителей в те годы намного лучше, чем в то время, которое помню сам, потому что уже при мне жизнь их поворачивалась то так, то этак, – и я сам то так, то этак к происходящему относился. Что касается знаменитого медвежьего лета и той ворожбы, что свела отца с матерью, то я могу позволить себе свою, более стройную версию.
