Глава 1.
Неожиданная находка
Эта необычная история началась с того, что я решил прогуляться по нашей Приморской тайге. Сходить на ручей Безымянный, да не просто так, а с пользой. Увлекся я геологией, стали мне интересны камни. Подержать в руках найденный тобой агат или халцедон – уже здорово. Что говорить тогда о радужном опале, сапфире и гиацинте! Красивые камни нужно искать на гравийных косах в руслах рек и ручьев.
Раньше существовало мнение, что Приморский край в отношении геологических чудес совсем не интересен. Вот Урал – это да! Позже, когда стали ходить по нашей тайге геологические экспедиции, выяснилось, что много чего интересного здесь тоже имеется. Металлы редкие, серебро, золото, полудрагоценных камней тоже хватает, даже про алмазы шептались.
Сейчас, в конце мая, уже тепло, все оттаяло, лес покрылся полноценной листвой, и я собрался в путь. В лесу даже в палатке спокойно можно переночевать. По моим расчетам, за этой сопкой должен был быть ручей Безымянный, туда я и иду. Но, кажется, немного сбился с пути. Вообще-то я очень люблю ходить один: идешь – и сам себе хозяин.
Который час иду, сам не ведая куда. Заблудился? Нет, не думаю! Есть у меня некое шестое чувство, что безошибочно выводит к искомой точке. Значит, и сейчас надо спокойно идти к своей цели.
Последний раз я плутал в далеком детстве. Мне тогда лет десять было. Пошли мы с сестрой за земляникой, далеко пошли. В нескольких километрах от нас, за грядой сопок, расположилась долина ручья. В хорошие годы там можно было за день набрать ведро земляники. В этот раз нам не повезло с земляникой, набрали по полбидончика. Долго бродили по земляничным полянкам, день пролетел незаметно.
Пошли домой. Я предложил срезать, пойти через сопки, коротким путем, по старой тропе. А тут и сумерки близко, нас уже паника начинает охватывать. Не меня: сестру. Она старше меня на два года, видно, настолько же страхов больше. У меня так, легкое волнение. Уже в глубоких сумерках выходим мы на тропинку, коровами протоптанную. Идем по ней, а она кончается. Просто теряются следы и все, нет больше тропинки.
В этом главная причина блужданий, в фатальной уверенности, что ты идешь правильно, что дом твой именно там, в той стороне. На самом деле, твой дом не там, а совсем в противоположной стороне. Так у нас с сестрой и получилось, только ума хватило пойти обратно. Развернулись, пошли по этой тропе, и вскоре были дома.
Сейчас другое дело. Хотя я иду один, совершенно не испуган или растерян, у меня с собой компас. Солнышко ласковое светит, птички поют. Рюкзак с провизией. Да что там компас, старый добрый атрибут путешественника, дань традициям прошлого. У меня с собой телефон. Нет сигнала? Залез на высокую сопку, позвонил в «МЧС», и скажут, в какую сторону идти.
Тот распадок, по которому я продираюсь, расширяется, превращаясь в огромный амфитеатр, как в Греции. Древней, конечно. Посредине площадь, с холмом в центре, а по кругу уступами сопки, словно гигантские сиденья для людей-гигантов. Пожалуй, и мне пора отдохнуть, да немного осмотреться. Сейчас перейду площадь, поднимусь на сопку напротив, она тут самая высокая, и там видно будет. В прямом и переносном смысле.
Надо решать, готовиться к ночлегу или пройти еще немного. Идти-то очень тяжело.
Кто не ходил по Приморской тайге, тот меня не поймет. Хуже только в джунглях Амазонки. Иногда в нашем лесу настолько плотные заросли, что просто стена.
Колючие кусты переплетены лианами, каждая веточка норовит хлестнуть по лицу. В дополнение мелкие летающие кровососы и ловушки из паутины.
Поэтому дикие животные предпочитают ходить по гребням сопок, где есть протоптанные тропинки. Там есть прохладный ветерок как защита от кровососов, и лишь изредка они спускаются в долины набрать воды и вскипятить чай. Фраза про чай – это про тех людей, кто пользуются звериными тропинками. Животные просто спускаются на водопой.
– Безумству храбрых пташек поем мы песню, – бормочу я в ритм шагов, себе под нос, преодолевая путь. Я принципиально не ношу с собой мачете, не хочу делать больно растениям. Всегда можно обойти непроходимые места.
– Уф, наконец-то, – говорю я, отдуваясь, – вышел на поляну.
Очаровательная поляна с холмом посередине, заросли ольхи скрывают прохладный ручей. Идеальное место для пикника.
Я уже поравнялся с холмом, когда что-то привлекает мое внимание. Краем глаза замечаю темное пятно на зеленом фоне травы, покрывающей холм.
Кто-то вырыл яму в толще холма. Я подхожу. Похоже, что это медвежья берлога.
– О, медведь, надо бежать со всех ног. Выскочит из берлоги и разорвет, – скажет горожанин. Выросший в тайге человек просто посмеется над такими страхами.
Медведи летом не заходят в зимние берлоги. Запасая жир на зиму, они весь летний сезон путешествуют в поисках пищи, разрушают муравейники, копают корни, едят ягоды. А ночуют в разных местах, в густых зарослях и других укрытиях.
Посему смело направляюсь к берлоге, бывает очень любопытно взглянуть. Сначала лаз довольно узкий, потом расширяется до размеров пары метров. В углу куча всякой трухи, свалявшейся шерсти. Видимо, здесь спал медведь.
