«К чему приводит жизнь? Нет, не так. К чему ведет жизнь? Так гораздо лучше. Привести она может куда угодно, но ведет только к смерти. Другого варианта просто нет. Ты еще не родился, а судьба как кости рассыпала по небу звезды, которые будут предрекать твою смерть и что-то изменить, просто невозможно. Или возможно? Нет! Невозможно».
Под уступом, на котором стоял Тан, находился настоящий ад из кипящей лавы, в которой плавились даже стены жерла вулкана. То и дело оттуда вырывались клубы пара и окружающие его люди начинали ликовать, провожая их взглядом в небо, где они на короткий срок заслоняли собой трехлуние. Редкое явление, которое случается раз в тысячу больших приливов.
«Хорошая ночь». – думал Тан заглядывая за край – «Как раз именно в такую ночь и не хочется умирать».
Неожиданно все вокруг затихли и наступила невыносимая, тяжелая тишина, которая накрыла его словно куполом отгородив от всего мира. Он аккуратно посмотрел через плечо, на горизонт, туда, где небо вступало в схватку с морем и увидел первые лучи утреннего солнца, которые говорили лишь одно – время пришло.
– Тебе помочь? – раздался над ухом Тана голос Синта, который в последние дни сделал многое для того, чтобы этот момент состоялся – Следующий раз будет еще не скоро.
Он внимательно посмотрел на высохшее, сморщенное лицо старика, который ни смотря ни на что еще оставался полон сил и произнес:
– Передумать видимо уже поздно?
Синт только кивнул в ответ и указал на лаву, которая начинала покрываться легким налетом.
– Времени не осталось, – ответил он, указывая на собравшихся здесь людей. – Им трудно поддерживать в ней жизнь и она, чувствуя это, стремится обратно. Ты должен идти.
«Что ведет нас к смерти? – подумал Тан – «Точнее, что может к ней привести? Какой наш выбор является решающим и можно ли что-то исправить? Повернуть с дороги в другую сторону, встать из-за стола на пять минут позже, улыбнуться случайной женщине у базара?.. Где грань, за которой смерть становится неизбежной и необратимой? Где заканчивается жизнь?
Вся моя жизнь вела к смерти. К неизбежности этого момента. Единственное – это то, что я не помню этого. Не помню своей жизни, не помню своей смерти. Не помню совершенно ничего, что было до, а вот что случилось после я запомнил хорошо…
Каждый мой шаг, каждый поступок приближал меня к смерти, смерти которую не избежать, которую я не могу выбрать, или что-то изменить. Но одну вещь я знаю точно. Эта смерть способна принести ответы на все мои вопросы. И я жажду их получить больше чем кто бы то ни был!
– Ты готов? – прошелестел ветер над ухом.
– Да! – ответили губы.
– Ты готов? – жар опалил лицо.
– Да! – читалось в глазах
– Ты готов? – вздохнула земля.
– Да! – уверенней встали ноги.
– Ты готов? – где-то вдалеке зашумел океан.
– Да! – сжались кулаки.
– Ты знаешь, что должен делать? – закричало все сущее.
– Умереть…
Сказав последнее слово Тан сделал шаг, отделяющий его от пропасти и почувствовал под собой бездну. Слыша, как радостно зашумели над его головой люди и видя, как далеко внизу невыносимый жар начинал поддергиваться легким пеплом, он потянулся к ветру и с силой направил его себе в спину, ускоряя и без того неимоверный полет.
Спустя мгновение лава сомкнулась над его головой и вулкан испустив последнее облако пара застыл, покрывшись толстой коркой, спрятавшей под собой дорогу к смерти.
Адромы вязли в жидкой земле и очень медленно продвигались вдоль береговой линии, потому что шли за своим вожаком, который обладая неимоверно длинной шеей, все же старался подойти к воде как можно ближе, и лишний раз не утруждать себя вытягивая ее как можно дальше. Он то и дело взрезывал, делая очередной глоток и его голосу отвечали остальные, после чего эхо долго разносилось над пустынным берегом.
Караван состоял из пяти животных и этого всегда было достаточно. Корзины, умело расположенные на спинах, покачивались в такт их ходьбе, но держались прочно, и углю, который был так необходим жителям племени Воды ничего не угрожало.
Ил не любил водить караваны. Он не боялся, что что-то могло случиться. Нет. На землях у подножия горы, где расположился его город, было куда больше опасных занятии, просто гонять караваны было не достойно для сына Огненной Лавы. «Раньше» – думал он – «этим занимались воздушники, так почему сейчас обязанности перешли к огненным жителям»?
– Как будто у нас нет более важных занятий? – проговорил он, а потом заметив, что вожак заводит караван дальше в воду, опомнился и быстро потянулся к факелу, висевшему у того над головой и высвободив маленькую искорку, слегка коснулся его ей – Тупое ты создание! – прокричал он, выпуская еще несколько искорок, чтобы идущий впереди адром вышел на сушу – Сколько можно пить?
Ил сторонился воды и не хотел подходить к ней близко, веря в старые сказки о том, что воды способны затушить даже самое сильное пламя, поэтому и не сидел он на шее у основания головы вожака, как делают это другие погонщики, и не ехал у него на спине, в специальной хижине для отдыха. Все время он шел недалеко от самого каравана, по сухой земле. Время от времени лишь покрикивая на ретивых животных и если было необходимо, то и угрожая им огнем, после чего они быстро успокаивались и какое-то время шли, не доставляя каких-то неудобств, а Ил мог спокойно разглядывать все вокруг.
