Дарина
– Заткнись! – прикрикнул Эдуард. – Заткнись, сука!
Машина резко вильнула на повороте, и меня швырнуло на дверцу, но сбросить скорость Эдуард даже не подумал. Обернувшись через сиденье, я попыталась рассмотреть хоть что-нибудь. Что с Демьяном? Кажется, он задел его. Или нет?
– Что ты там хочешь увидеть? – пальцы его впились в моё плечо.
Он снова толкнул меня на дверцу. Резанул холодным взглядом. Губы его искривила злая усмешка.
– Быстрая ты, Дарина, – процедил он. – И как тебе под ним? Понравилось?
– Выпусти меня! – в истерике закричала я, дёрнув ручку.
В машине было тепло, но меня знобило, как в лихорадке. Его холодный взгляд сковывал меня. Животный, неконтролируемый страх мешал дышать. Происходящее казалось ожившим кошмаром. Одним из самых страшных кошмаров, что только мог быть. Я словно чувствовала пальцы Эдуарда на шее, чувствовала его руки на запястьях.
– Продажная шлюха! – внезапно он схватил меня за воротник пальто и, не сбрасывая скорости, подтянул к себе.
Теперь нас разделяли какие-то сантиметры. Инстинктивно я впилась пальцами в его запястье, попыталась выдохнуть, но не смогла сделать этого. Дыхание застряло в пережатом шарфом горле.
– Эдуард, – просипела я.
Машина вильнула, нас занесло к обочине, колёса сделали несколько холостых оборотов по льду.
– Дрянь, – рявкнул он. Выпустил, и в ту же секунду лицо моё обжёг удар.
Машину занесло сильнее, я схватилась за щёку. Если бы не осмысленность всего, что он делал, я бы посчитала его сумасшедшим, но нет. Привкус собственной крови заставил меня потихоньку заскулить. Что он сделает со мной?!
Эдуард немного сбросил скорость, и мне вдруг стало совсем не по себе. Пытаясь отодвинуться от него, я отползла к краю сиденья.
– Это ты? – прошептала, сжимая в кулаке кончики шарфа. – Мама… Это ведь ты?
Выражение его лица не изменилось, только глаза блеснули, как лезвие занесённого ножа. Вдоль позвоночника у меня прокатилась новая волна холода.
– Это ты?! – закричала я. Из груди вырвались рыдания. – Это ты убил её?!
С каждой секундой машина замедляла ход. До тех пор, пока не остановилась совсем. Эдуард посмотрел на меня тяжёлым, гневным взглядом. В руке его что-то мелькнуло.
– Что ты… – поняв, что это шприц, начала было я.
Он грубо сжал мою руку и, дёрнув, повалил себе на колени. Я пыталась оттолкнуть его, отбиться, но получила лишь ещё одну пощёчину.
– Замолчи, дрянь.
Зубами он снял с иглы защитный колпачок. Я видела, как иголка блеснула серебром, видела жёсткое выражение лица бывшего мужа, чувствовала собственные слёзы, бегущие по лицу.
– Что тебе от меня нужно?! – зарыдала, когда он перехватил обе моих ладони одной своей. Дёрнулась в последний раз.
– А ты не знаешь? – игла вонзилась в моё бедро прямо через ткань джинсов. Боль была короткой, похожей на вспышку.
– Что это?! Что ты мне вколол?! – обессиленно заплакала я. – Что ты от меня хочешь?!
– Разве я не ясно дал тебе это понять? – он всё ещё удерживал мои руки.
– Что дал понять?! – я плохо соображала, что он говорит. К горлу резко подкатила тошнота, стремительно сгущающийся туман начал путать мысли.
– Что ты моя, Дарина. Навсегда моя, – он грубо пошлёпал меня по ещё горящей от удара щеке, и на миг мысли стали яснее. Глядя прямо мне в глаза, он вкрадчиво, леденящим душу тоном повторил: – Навсегда. А ты решила, что я шучу? Нет, Дарина, нет.
– Ты ненормальный, – прошептала я, проваливаясь в темноту. Веки стали свинцовыми, язык шевелился с трудом. – Ты психопат… – почти беззвучно.
Сквозь пелену забытья я услышала его сдавленный рык, ощутила очередной удар. Боль в плече, в локте, а после ничего – пустота. И только где-то там, будто из другой реальности взгляд другого мужчины. Карие глаза… Карие, тёплые…
Тошнота была первым, что я ощутила, начав приходить в себя. Тошнота и головная боль: тяжёлая, будто бы давящая изнутри. Во рту было сухо, губы потрескались, и я попыталась облизнуть их. Едва затянувшаяся ранка в уголке рта лопнула. Я снова почувствовала вкус собственной крови.
С трудом приоткрыв глаза, поняла, что на улице совсем темно.
– Куда мы едем? – просипела я. Слова царапали пересохшее горло, язык не слушался. Я снова облизнула губы.
Пошевелилась и не смогла сдержать стон. То тяжёлое, что распирало голову, как будто прокатилось свинцовым шаром. Тошнота усилилась, и я сделала глубокий вдох.
– Эдуард, куда мы едем? – спросила настойчивее. Упёрлась ладонью в край сиденья. Что-то было не так, по-другому. Машина… Он сменил машину.
– Туда, где нас никто не найдёт. Только ты и я, Дарина.
Слова прозвучали приговором. В салоне пахло одеколоном Эдуарда, и запах этот сводил с ума. Само его присутствие рядом отравляло. Я и раньше боялась его, особенно в последние годы, но только сейчас поняла, насколько сильно этот страх укоренился во мне. Как я прожила с ним столько времени? Как выдерживала его прикосновения?! Как?!
– Соня… – прошептала я. – Как же Соня?
– Забудь о ней, – зло выплюнул он.
Мне подумалось, что я поняла что-то не так. Вроде бы услышала его, но…
– Забыть? – шёпотом переспросила я, заставив себя окончательно открыть глаза.
– Ребёнок мне нужен был для статуса, Дарина, – проговорил Эдуард всё так же зло.
