Милый друг, эта книга – для тебя
Спасибо тебе за то, что ты никогда во мне не сомневался, даже если я начинала сомневаться в себе сама… За то, что ты всегда знал, что есть выход, даже тогда, когда я считала, что выхода уже нет… Ты всегда считал меня сумасшедшей и прощал мне все мои сумасбродства, постоянно напоминая о том, что творческим людям можно прощать все… Я начала творить и меня это по-настоящему увлекло… Ты разглядел во мне искру таланта и помог разгореться пламени. Благодаря тебе я поверила в свои силы. Знаешь, у меня было две жизни… Одна жизнь до того, как я стала творить, а другая после. Мне кажется, что раньше я была просто мертва. Это была не я. Я ожила только во второй жизни. Наверное это произошло потому, что я обрела душевный покой и зажила в гармонии с собой. А это и есть счастье… Я всегда разрушала все, к чему прикасалась, а теперь я начала созидать. И этому научил меня ты. Больше я ничего не разрушаю, потому что я разрушила все, что только могла и сожгла за собой все мосты. Теперь… у меня совсем другие желания, и я учусь строить. Знаешь, человеку, который всю жизнь разрушал, очень тяжело научиться строить. Но я научилась, и я знаю, что у меня все получится. Я в этом просто уверена, потому что за мною, со стороны, всегда наблюдаешь ты, а это значит, я не имею права на то, чтобы у меня что-то не получилось. Я наделала слишком много ошибок, но с тех пор, как узнала тебя, я поняла, что больше не имею права на ошибки. Мои бывшие мужчины ревновали меня к тому, что я делала, и чем лучше у меня получалось, тем больше они ненавидели меня. Наверное это происходило потому, что мое дело было для меня намного важнее моих мужчин… С тобой же было все наоборот. Чем больших результатов я добивалась, тем больше ты радовался. Тем больше и больше меня ценил. Может потому, что ты никогда не был моим мужчиной? Впрочем, какое это имеет значение…
Вот уже несколько лет как я пишу. И теперь понимаю, почему обо мне никогда не говорят средненько. Меня либо любят, либо ненавидят. Это значит, что мои книги трогают людей, привлекают к себе внимание. Никто не остается равнодушным. И ненависть, и любовь я спровоцировала сама: хотела, чтобы меня услышали, чтобы меня узнали, поняли. Потому, что я есть… и мне есть, что сказать. Ты, как никто другой, знаешь – с тех пор, как я стала писать, я воспринимаю мир по-иному, моя жизнь сама превратилась в роман. Путь мой довольно тернист, приходится бороться, падать, вставать, снова бороться и идти вперед. Милый друг, я хочу тебе выразить сердечную признательность за то, что ты есть, за то, что ни разу во мне не усомнился. Нам никогда не быть рядом – обстоятельства непреодолимой силы. Я никогда не разбужу тебя посреди ночи, чтобы прочесть тебе страницы моей новой книги, и ты с гордостью не поцелуешь меня в щеку и не скажешь, что я молодец. На страницах моей собственной судьбы мы никогда не будем по-настоящему близки и не обретем тот рай, что затерялся где-то в главах моего еще не дописанного романа. Нам не жить бок о бок счастливой совместной жизнью, не встретить старость и не умереть в один день. Нам не растить детей и не радоваться появлению внуков. Тебе никогда не увидеть моих слез, а мне не ощутить твоих переживаний, которые ты, как и положено настоящему мужчине, держишь в себе и никогда не выплеснешь наружу. У каждого из нас есть что-то свое и никогда не будет ничего общего. Ты не мой, а я не твоя… И я навсегда останусь для тебя той загадочной, недоступной женщиной, с которой совершенно случайно свела тебя судьба. За все, за все благодарю тебя. Да хранит тебя Бог.
Никогда не бывшая твоей Юлия Шилова
Встав у берега пруда, я обратила внимание на то, что сегодня не подплывают лебеди. Странно, обычно они подплывают сразу, как только я подхожу к пруду. В последнее время происходит слишком много странных вещей. Слишком много. Я смотрела на мирно спящих лебедей и думала, что в этом доме со мной прекратили общение даже лебеди… А ведь еще недавно, увидев меня, они тут же плыли к берегу и, расталкивая друг друга, подставляли свои изящные шеи, чтобы я их погладила.
Много лет назад, когда я была совсем юной девчонкой, я любила приходить к большому поселковому пруду, в котором плавали лебеди, и любовалась их красотой. Мне нравились их изящные шеи, их умные глаза и их… лебединая верность. Влюбленный в меня мальчишка, мечтавший покорить мое юное сердце, садился в лодку и направлял лебедей в мою сторону. Я смотрела на его уверенные движения и чувствовала, как к моему сердцу подбирается первая юношеская любовь. Я безумно любила этот пруд, этих лебедей и этого отчаянного мальчишку. Господи, какая же я тогда была счастливая. Какая счастливая! Теперь от этого счастья остался только пруд с лебедями, но не тот, поселковый, а мой собственный… Где-то там, в глубине моей памяти, остался мальчишка, такой дерзкий, решительный и безумно влюбленный. Конечно же этот мальчишка уже давно стал мужчиной, женат, имеет детей и вряд ли вспоминает о моем существовании. Хотя, может быть, иногда… Когда приезжает в поселок и приводит своих детей к нашему пруду. Я не была в поселке черт знает сколько времени. Наверное целую вечность… И все же если пруд еще жив и в нем по-прежнему есть лебеди, может быть, он смотрит, как его дети садятся в лодку, чтобы погнать лебедей к берегу и… вспоминает меня, худенькую девочку с тоненькими, жидкими косичками, одетую в старенькое платье, которое отдали мне родители выросшей соседской девочки, и обутую в какие-то немыслимые чужие туфли. А может быть, он даже спросит у наших поселковых, как сложилась моя судьба. Наверное ему сказали, что я уже давно живу в Москве и стараюсь не вспоминать свой поселок. Разве вот только пруд с лебедями… Что из неряшливой, провинциальной девчонки я превратилась в ЛЕДИ, холодную, прагматичную и до неприличия расчетливую. Еще наверное сказали, что я зазналась, что ни с кем не общаюсь, никого не жду в гости… ПОТОМУ, ЧТО Я ВЫРВАЛАСЬ… Я СМОГЛА… А они остались там, привыкли так жить и никогда не понимали выскочек.
