ГЛАВА 1
Окончены обследования, выбрана тактика лечения, сегодня предстоит операция. Тупая нескончаемая боль вновь обхватила своими клещами левую сторону. Вика знала, что сейчас боль станет увеличиваться сильнее и сильнее, пока не захватит всё пространство. Уже станет непонятно, где болит и что болит. «Скорее бы уже начали, месяц этого непрекращающегося ада забрал остатки сил, не могу больше сопротивляться боли», — подумала она, увидев медсестру, которая зашла за ней в палату.
— Климова, пошли.
Она развернулась и медленно зашагала впереди нее по длинному больничному коридору, где в конце в операционной её ожидал лечащий хирург Николай Александрович Гуров.
— Проходи, Виктория, ложись, — он ещё раз просмотрел её медицинскую карту с результатами последних анализов. Были моменты, которые заставляли задуматься, но он был уверен, что операция по удалению селезёнки пройдет удачно. — Имя-то у тебя какое красивое и знаменательное — «Виктория», что значит «победа»!
Он наклонился над ней в ожидании прихода анестезиолога, чтобы начать операцию.
— Боишься? — смотря на неё спросил Николай Александрович.
— Боюсь, — ответила Вика, — сильно боюсь, — добавила она.
— Не бойся, я сам боюсь, честно-честно, — он с улыбкой взглянул на её бледное лицо.
Она, видя настроение хирурга, улыбнулась ему в ответ.
— Вика, считаешь до пяти в обратном порядке, — услышала она голос врача-анестезиолога.
— Пять, четыре, три... — больше она не успела ничего сказать: тьма поглотила ее полностью.
***
Виктория лежала в очень удобной постели, нигде ничего не болело, она чувствовала необыкновенную лёгкость в теле и в мыслях. «Как будто заново родилась», — подумала Вика. Тело девушки утопало в облаке пуховой перины и такой же большой подушки. Медленно открылись дрожащие веки и голубые глаза цвета весеннего неба уставились на резной потолок.
— Черт возьми! Где это я? Не очень-то похоже на больничную палату, — паника быстро дала о себе знать и медленно и уверенно заняла место в сердце и мыслях.
Неожиданно отворилась дверь и в комнату вошла… нет, не так — вплыла дородная женщина в длинном тёмно-сером платье с длинными рукавами. На ней был белый передник. Она напоминала горничную из рассказов о помещиках, которые Вика иногда любила почитывать. А как ей нравились рассказы Александра Сергеевича Пушкина «Метель» или, ещё лучше, «Барышня-крестьянка»! Непревзойдённый писатель, умел всё-таки передать быт и колоритность своей эпохи.
Вошедшая женщина медленно обошла комнату, что-то присматривая и бормоча себе под нос. Девушка наблюдала за ней сквозь ресницы, боясь нарушить тишину. Красивая пышущая здоровьем женщина с красивыми серыми глазами под тёмными тонкими дугами бровей, небольшой курносый нос и губы, которые портили всё впечатление о внешности женщины: они были тонкими и узкими.
Повернув голову, женщина встретилась взглядом с Викторией и тут же схватилась за сердце:
— Графинюшка, Виктория Александровна! Радость-то какая, очнулись, мы уже и не надеялись, что придёте в себя после такого удара, — всё приговаривала женщина, поправляя ей подушку.
— Э-э-э, после какого удара? — спросила ошарашенная происходящим Вика.
— Ну как же, графинюшка, неужели не помните, родители ваши, Александр Ярославович и матушка Дарина Ростиславовна, попали под обвал в драконьих горах. Выжить никому не удалось.
— А вы кто?
— Я нянюшка ваша, Глафира Ивановна Стрелкова, неужели позабыли? — она пристально вгляделась в неё. — Может, лекаря вызвать? Вчера он был, но ничего не прописал, а нам не только микстуры купить, но и оплачивать его визит не хватает денег.
Как будто ставя точку на дальнейших вопросах проговорила няня.
— Виктория Александра, приказать, чтобы еды принесли? — спросила она, продолжая «поедать» её взглядом.
— Нет, спасибо, я хочу немного отдохнуть, голова жутко разболелась.
Глафира поклонилась ей и так же тихо вышла за дверь.
«Это что, фантазии мозга после операции? Что-то мне это очень не нравится», — подумала Вика. Она приподнялась с постели, и внезапно пол заходил ходуном. Прикрыв глаза, девушка несколько раз вздохнула и вновь открыла их — стало намного легче. Встав на дрожавшие от напряжения ноги, медленно стала продвигаться к трельяжу, находившемуся недалеко от двери, видимо, ведущей в ванную комнату.
На неё смотрела она сама, только в более ярком варианте. Это как в телевизоре: увеличь яркость, и от этого всё становится красочным. Так и здесь эффект был тот же самый. На овальном лице выделялись миндалевидные глаза насыщенного синего оттенка, их обрамляли длинные пушистые ресницы. На высоком лбу, словно нарисованные, изящно изогнутые тёмные брови, а тонкий слегка вздернутый нос придавал её лицу игривое выражение. За пухлыми чётко очерченными губами прятались ровные жемчужно-белые зубы.
Вика сильно ущипнула себя за руку и от боли подскочила на месте. От щипка на коже появилось багровое пятно, угрожавшее превратиться в синяк, но не это больше всего напрягало Викторию. Она поняла, что попала в другую реальность, где она пребывала в теле своего двойника из другой вселенной. «А как же моё тело? Непонятно одно: я или умерла в своем мире, или же мы поменялись с двойником телами…» Всё было так неожиданно, что Вика не знала, то ли смеяться от игры судьбы, то ли плакать от того, что в этом мире она чужая, совсем одна на всем белом свете.
