Читать онлайн полностью бесплатно Анатолий Корниенко - Небесные качели. Стихи

Небесные качели. Стихи

В этой книге автор предлагает читателю эксклюзивное путешествие по специально избранным стихам, написанным за 15 лет в особенном метафорически-философском стиле.

© Анатолий Корниенко, 2024


ISBN 978-5-0064-3173-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На пяльцах горизонта

Небесные качели

Сосуд надежд был снова
пустым наполовину,
но вы мне возразите —
наполовину полным,
и будете неправы.
Ко сну клонились травы,
и листья светотенью
эскиз души растерянной
меняли каждый миг.
А небо становилось
каким-то не реальным,
и так невыразимо
летели мысли, таяли,
и проносились вёсны
стихами не серьёзными,
и распускались розы,
написанные прозой
из лета моего.
Какой-то ангел в белом
там по лазури мелом
нарисовал овал
и выводил слова.
Как вязью он словами
заполнил кружевами
все неба острова,
по памяти он, видимо,
стихи мои писал.
Но мне, что удивительно,
всё так казалось ясно,
какой- то сладкой страстью,
какой- то чёткой нитью,
но словно по наитию,
по непонятным буквам
я прочитал: мне будут
«небесными качелями»,
о боже, неужели,
стихи, мои стихи…
2008

У древних стоиков читаем

У древних стоиков читаем:
«Раз не ветвится мысль, расти
ей не дано».
И не случайно
яд целеустремлённости
не раз доверчивую душу
мою ласкал – иди, пойми!
Что это – бог
шептал мне в уши,
а может – смертный меж людьми?
Опять я мыслю, значит – дома,
а впрочем кажется… в гостях,
но почему
мне так знакомы
и жажда жить, и смерти страх,
и поцелуй твой на губах…
2009

Глаз неба слезится

Набрякшие веки
Сомкнули ресницы
И солнца зрачок
Застилает слеза.
Глаз неба слезится.
В нём целые реки
Целебным потоком-
Святая вода.
Помашут ресницы
Своим опахалом,
И высохнут слёзы,
И станет светло.
Зачем, небо милое,
Ты не устало
Всё делать всерьёз
Тебе не тяжело?
2008

Кровавый сок созревшего граната

Кровавый сок созревшего граната
Стекал с зари.
Я улетал – проделать путь возврата,
Всё повторить.
Душа, собрав весь мёд земли цветочный,
Пчелой жужжа,
Несла меня туда, где знала точно,
Уже была.
Стать каплей меда в сотах у вселенной
Любви легко.
В янтарном небе красным следом тени
Так далеко.
Я обернулся – сердца след! Утраты
Оно хранит.
Что это было там? Моим закатом,
Рожденьем ли?…
2008

Древнее таинство

Клонится время к закату уставшее снова.

Синего неба окно занавешено тенью.

Падают, падают звёзды, теряя основу.

К полночи люди в свои собираются кельи.

Плачет Земля перед родами новыми молча,

Белой укрыла простынкой округлости тела.

Схватками время врываясь, торопится очень

Чтоб к ритуальному сроку родная успела.

Вырвался новый младенец из звёздного плена

И ликованьем наполнилось сердце земное.

Радостью этой людское проникнулось племя,

Древнего таинства счёт своей жизни усвоя.

2008

Подсолнечно

Взявшись за руки, по ступенькам на небо:
денёчки считать подсолнечные.
А из акациевых листочков нега
поднимается как-то  почти буднично.
Радость! – весна и осень
пришли к нам в гости.

Как вспомнить

На глиняном небе трава…
Храни меня, голое семя!
В глазницах ростки-острова
под плёнкой проклюнулись – время!
А солнце другой стороной —
обратной, совсем не заметно.
А память пробита стрелой
насквозь, но оставлена метка —
рубец под названием жизнь.
Как вспомнить той боли касанье?
Не мучай же память – скажи!
Навязчиво, криком Кассандры
летит она в то забытьё,
пронзительно изображая
какой-то не нужный объём.
А тени-слова только… жалят.
2010

«Упала домиком тетрадь…»

Упала домиком тетрадь
в рубины углей.
Поэт трудился до утра,
но кто-то умный
внутри него сказал: «бросай,
не будет толку
от мук твоих, не чудеса —
слова и только».
Тогда он уронил её
как бы случайно,
решил: забуду – всё продёт.
И моментально,
вонзились красные клыки
и сразу взвилась
змея огня – читать стихи —
не приходилось!
И так красив был этот миг,
И озарила
тогда тетрадь поэта лик,
в нём что-то было
другое. Не горят слова,
не правда это.
Он знал – тетрадь его жива.
Он стал поэтом.

«одиночество …»

одиночество —
высшая форма для тех,
кто был в фаворе.
лилипутный дождь,
сахарное дерево
в нас скорей полей!
и в награду всем за дрожь
от Гулливера
будет одиночество —
высшая вера.
бальзамами душ
грузики сердец слепим,
чтобы не слепли.
будем все вместе,
выпьем по капелькам суть
с маски улыбки.
одиночество спасут
великих лики.
будь одиноким, если
и ты великий!

Мёртвая и живая вода

1.

Чёрный провал истлевающих глаз моих,
Сырость там, мрак, слизь.
Падаю в пропасть, проклятого ада их
Вечную ночь грызть.
Синие, белые, красные полосы —
Чертят ножом в кровь.
В клочья разорваны мысли и волосы —
Хватит мясник-любовь!
Ветер накрой меня,
Ночь удали из дня…
Как удивительна
Та красота твоя —
Линии нежные
Профиля хрупкого,
Пальцы прозрачные
С синими жилками
Требуют губ моих,
Трепетно пылкие
Губы те сладкие…
Мысли уплыли все
Белыми утками.
Я наклоняюсь и вижу там образ твой
Радостью вглубь вобрав.
Я опускаюсь, всё глубже тяну с собой
Нервы своих глаз.
Как дно морское на дне глазном – сумерки,
Реки текут слез.
Чёрный колодец, студёные судороги
Прежних моих грёз.
Я заклинаю вас,
Я умоляю вас,
Режьте, убейте,
Давите, забейте!
Что же вы смотрите?
Знаю же, видите —
Вы ненавидите,
Вы всё запомните.
Злостью, обидою
Выброшу сразу я,
Жёлчью забрызганный
Мозга обрубок мой
Тела безглазого…
Мысль растекается мозгом расплавленным,
Ей не собрать слов.
Слово, где было губами расправлено
Там запеклась кровь.
Миг отрезвления холодом врезанный
В рамку земных мук.
В ране презрения – радость прозрения —
В сердце моём – стук…
2.
Ноги корнями траву проросли уже
На следующую страницу
Другие книги автора Анатолий Корниенко
Ваши рекомендации