Читать онлайн полностью бесплатно Анна Зимова - Не смотри в глазок

– Дальше – ворота. – Таксист оскалился в фальшивой улыбке. – Отсюда сам дойдёшь?

И я, чёрт возьми, взял чемодан и вышел из машины! Ещё и спасибо ему пробормотал. Он понял, что я из тех, кто не может постоять за себя. И это при том, что я всю дорогу молчал. Ворота жилого комплекса, перед которым мы остановились, раскрылись бы, если бы таксист вышел и нажал на кнопку на стене под надписью «Охрана. Въезд». Но он уже смекнул, что я не буду его просить утруждаться. И я покорно покинул салон. Дальше я потопаю с чемоданом, потому что не смог набраться смелости сказать ему: «А папа вообще-то заказал мне такси – от подъезда до подъезда». Ненавижу себя, когда я такой. Тряпка половая.

Себе папа вызвал другое такси, которое сейчас везёт его в аэропорт. Через два часа он улетит в Якутию и, когда вернётся осенью, не приедет к нам с мамой.

Родители ещё не развелись, но уже расстались. Насколько всё серьёзно? В нашей трёхкомнатной квартире в центре уже завтра строители начнут делать капитальный ремонт: предки собираются выставить её на продажу. Квартиру, в которой я провёл двенадцать с половиной лет своей жизни, то есть всю свою жизнь. Не будет больше семейных завтраков по выходным за столом под снежный дуб, скрипа качелей за окном и дребезжания соседской стиральной машины. Не будет моей комнаты с грамотами, плакатами, гарнитуром «Рабочее место ученика». Грамоты и гарнитур, конечно, останутся при мне. А семьи больше нет. Будто всё раскололось на части, которые разбросало по разным местам. Я как черепаха без панциря. Не хочу ни с кем разговаривать, не хочу, чтобы меня замечали. Стать бы вообще невидимым!

Пока папа будет кормить комаров в геологоразведочной экспедиции, чтобы оплатить ремонт, мы с мамой поживём в съёмной двушке в Калининском районе. В жилом комплексе «Новая жизнь». У его ворот и высадил меня таксист. Мама вчера уехала приводить там всё в порядок, а мы с папой в последний раз переночевали дома. Перед уходом мама бодро сказала отцу: «Отправь его утром ко мне на такси не позже десяти», а папа не менее бодро ответил: «Конечно, без проблем». Но смотрели при этом родители сквозь друг друга.

И вот я стою перед аркой с решётчатыми автоматическими воротами для автомобилей. У моих ног чемодан. В руке ключ-таблетка на брелоке с надписью «Ключи от новой жизни!». «Новая жизнь» – огромное здание, сомкнувшееся вокруг внутреннего двора. Попасть туда можно только через арку с автомобильными воротами и калиткой для пешеходов. Когда я войду сюда, у меня, действительно, начнётся новая жизнь. И потому я не спешу.

– Тим! Ты почему тут? – раздался мамин голос. – Я тебя у подъезда вообще-то жду.

– Просто встал передохнуть.

– От чего передохнуть? Ты нормально себя чувствуешь?

– Нормально.

– Точно?

«Да, мама, в физическом смысле я в порядке. Просто момент такой…» Маме важно, чтобы я чувствовал себя хорошо. Она медицинский работник. Раз в три месяца я сдаю клинический анализ крови, «на всякий случай». Я ем биодобавки. Сижу перед компьютером в очках-тренажёрах. Моя одежда только из стопроцентного хлопка, а трусы только «дышащие».

Мы шли по двору, я катил чемодан, уставившись на тротуар из мелких плиток. «Новая жизнь» – панельный прямоугольник, поделённый на восемь секций, каждая своего цвета. Наша – песочная. Возле каждого подъезда клумба и урна для мусора. Всё – одинаковое. Мама хмурилась. Она теперь почти всегда хмурится. Про папу не спросила, и я не стал ничего говорить.

Двери подъезда тоже открываются таблеткой. Лифт, изнутри обшитый фанерой, вздохнул и стал грузно подниматься.

– Ма, а зачем фанера?

– Чтобы стены не поцарапали. Не все ещё сделали ремонт. Возят стройматериалы, доски.

– Ого, – сказал я, войдя в нашу квартиру на четвёртом этаже. Это относилось не к квартире, её я уже видел, и восторгаться тут было нечем. Это я про то, как тут жарко.

– Да, душно. – Мама скинула сандалии.

– А кондиционер?..

– Не будем мы в съёмное жильё ставить кондиционер. Помойся прохладной водой.

– А почему так жарко-то? На улице всего двадцать три градуса. – Я открыл кран и ждал, когда из него потечёт вода.

– Балконы так застеклены, что фасад нагревается. Было бы солнце.

– Ладно.

– Тимофей, ты моешься?

– Нет.

– А чего ждёшь?

– Когда вода пойдёт.

Мама зашла ко мне. Повертела краны так и этак.

– Чёрт. Только что же была! – сказала она. – Когда успели отключить?

Я сел на дерматиновую банкетку в прихожей и сразу приклеился. Фу, до чего же жарко! Пошёл в свою комнату, которая была вовсе не моя, и лёг на кровать (на свою, мы перевезли её из нашей квартиры). Стал смотреть на стены с кремово-серыми обоями в едва различимую крапинку. Это самые безликие обои, которые я видел; я так после просмотра квартиры маме и сказал. Она объяснила: «А смысл им клеить дорогие обои? В любом случае всё будет покоцано, попорчено жильцами». – «Но я ничего не собираюсь портить», – обиделся я. «Но арендодатели-то этого не знают». – «А хозяева будут приходить, чтобы проверять, что у нас порядок?» – «Нет, они в другом городе. Я их и не видела. Всеми такими делами занимается их риэлтор». Мне тогда показалось, что это как-то стрёмно – снимать квартиру у людей, которых ты не видел и которые не видели тебя. Но мама, наверное, права: нам ведь не вместе с ними жить.