Я стою перед новой школой, но не могу сдвинуться и сделать шаг. Мне не место быть здесь, и пусть я отвоевала право на подростковую жизнь, через четыре года мне придется вспомнить свою судьбу. Мне повезло родиться демоном, ненавидящим свою сущность. Изо дня в день мне приходится бороться с собой, чтобы не творить такое, за что потом буду медленно убивать себя. Все демоны любят свою работу, так они называют свои действия, которые праведники предпочитают называть другим словом. Грехи. Я ненавижу свою тягу к плохому. Голос внутри меня нашептывает мне гадости, что я никогда не смогу стать обычным подростком. Я пытаюсь его подавить. Он продолжает говорить мне, что я все равно вернусь к работе. И я борюсь. Я лучше своей природы. Я сильная. Мне не место здесь.
Прозвенел громкий звонок, и мне стоило бы поторопиться, чтобы не опоздать на первый урок. Новая школа – новая жизнь. Без демонов и грехов. Жизнь, где я смогу сыграть роль, хотя бы ненадолго, что я обычная девчонка.
Я делаю шаг, и меня отпускает. Я снова победила голос. Я ускоряю шаг, пытаясь отбросить свои длинные волосы назад, которые из-за ветра липнут к моим губам. Не стоило наносить блеск, теперь он остался на моих прядях.
Звенит второй звонок, и я успеваю вбежать в класс перед тем, как в кабинет проходит лысый преподаватель в очках и жилетке. Он нес в руках толстую папку с листками, которые вот-вот упадут на пол. Я оглядываю класс в поисках свободного места и нахожу один пустой стул. Сажусь, пытаясь привести свои волосы в порядок.
– Привет, – я подпрыгиваю от неожиданности и смотрю на своего соседа по парте. Ого. – Ты новенькая?
Я кивнула, пытаясь не выдать свой интерес. Русые волосы слегка спадали на виски парня, который приветственно улыбался мне. Очень красивая улыбка. Мне приходится приложить усилия, чтобы не прикоснуться к его ямочкам на щеках. Его взгляд полностью приковывает к себе. Голубые глаза, которые смотрят прямо в душу. Смешно, учитывая, что ее у меня нет. Я слегка улыбнулась, пытаясь не обращать внимания на дымку вокруг соседа по парте. Радует, что я смотрю на класс и вижу легкий туман вокруг людей. Души. То, чего у меня никогда не будет.
– Сегодня мы продолжаем изучение лягушек, и я безумно не люблю эту тему урока, – преподаватель биологии начал копаться в своей кипе бумаг из папки, и некоторые листки все же улетели под парты. – Если кого-то может стошнить, лучше уходите, я не поставлю пропуск.
– Мистер Тэйлор всегда говорит это на уроках препарирования, – парень-сосед слегка наклонился ко мне и протянул пару латексных перчаток.
– Мы уже с вами осмотрели лягушку с точки зрения внешнего признака полового отличия, поэтому давайте сразу приступим к части, где мы с вами изучим внутреннее строение.
Я натянула перчатки и посмотрела на стол, где на небольшом подносе лежала лягушка на спине. От резкого запаха формалина мне стало дурно.
– Я помогу тебе, девушки слишком нежные, чтобы сделать…
Я взяла скальпель и сделала ровный разрез, не повредив при этом системы органов.
– Створки сделаешь ты или мне самой оттягивать кожу? – спросила я.
Парень сидел в шоке. Видимо, он привык, что все девочки – подростки с пренебрежением терпят урок препарирования, но я не обычная. Я демон. Жестокость в моей крови.
– Я сделаю, – он аккуратно забрал у меня скальпель и начал делать горизонтальные полосы.
– Хорошо работаешь скальпелем, – отметила я.
На парту упал листок с отчетной формой заполнения лабораторной работы, и я сразу стала заполнять пустые места. Не хочу иметь долги по учебе.
– Я собираюсь учиться на врача.
– Не удивлена.
Парень – сосед поднял на меня вопросительный взгляд с легкой улыбкой. Его ямочки просто восхитительны.
– Я забыл представиться, меня зовут Дэвид.
– Розалина.
– Необычное имя, – он положил скальпель в лоток для инструментов, где уже лежали ножницы и булавки. – И откуда ты взялась такая смелая? У тебя даже рука не дрогнула, пока ты делала разрез.
– Где я только не была за свою жизнь, – я не стала говорить про то, что переехала из маленького городка, который славился своей испорченностью.
Дэвид зацепил кожу и раскрыл створки, чтобы лучше видеть органы лягушки. Запах формалина усилился.
– А имя?
– Что тебе интересно знать?
– Почему Розалина?
– Моя мама любила розы. Наверное, она хотела оставить частичку себя в моем имени.
Грусть волной затопила меня. Мама. Можно считать, я почти не знала ее. Когда демон вступает в связь с человеком, смерть после рождения ребенка наступает спустя шестьсот шестьдесят шесть часов. Почти четыре недели – столько я провела времени с мамой. Мне интересно, как сложилась бы жизнь, если бы она была рядом? Мне нравится думать, что человечность – это качество, которое я взяла от нее.
В голове возник образ отца, который услышал мое утверждение в порыве злости. Я не хотела работать и кричала на него, что материнского во мне больше.
Человечность – признак души, Розалина. У тебя ее нет.
– Моя мама умерла вскоре после моего рождения, – пояснила я, – поэтому мне нравится носить свое имя.
– Мне жаль, – Дэвид стал раздвигать органы лягушки в поисках желчного пузыря.
