– Аманда, расскажи, что было дальше?
Я собралась с мыслями. Воспоминания больше не накрывали с головой. Таблетки, которые я пью несколько месяцев, стали помогать.
– Я устроила конец света.
Врач в очках что-то записывал в мою карту. Я привыкла рассказывать все психиатру. Сначала я убеждала его, что все правда, пока я сама не поняла, что несу. Мой папа – демон? Смешно. Я – девушка из пророчества? Ага. Я устроила конец света и выпустила Люцифера? Точно с ума сошла.
– И как это?
Мои мутные воспоминания вышли наружу.
– Я разозлилась, потому что …
Кайдена убили. Мне так не хватало любви, что я придумала себе парня. И сама его убила.
– Кайдена убили, – продолжила я.
– Что произошло дальше?
– Я так была зла, что вызвала катаклизмы на всей планете.
– На сегодня все, Аманда, – психиатр закрыл карту и посмотрел на меня, – ты можешь идти на обед.
Я поблагодарила врача и пошла на выход. Я не помню, в какой момент я сошла с ума. Мне говорят, что я лежу здесь с сентября. Сейчас уже август, и через месяц мне исполнится восемнадцать. Когда я стану совершеннолетней, я смогу уйти отсюда, но мое лечение станет обязательным. Я привыкла вставать, принимать таблетку, умываться и идти в столовую на завтрак. Приступы закончились, и я стала воспринимать всю реальность такой, какой она на самом деле является. Я привыкла разговаривать с врачами. Первое время после приступа в семнадцать лет я не могла поверить своему психиатру. С каждым днем мое состояние становилось хуже и хуже, пока я не стала пить таблетки. Теперь я понимаю, что демоны – это лишь моя фантазия.
Я вошла в столовую, где за столом сидела моя приятельница Глория. Она здесь находилась из-за анорексии. Ее кости просвечивались на свету, ребра некрасиво торчали из-под белой футболки. Скулами можно было что-нибудь резать.
– Как прошла терапия?
На моем подносе красовалась картошка фри и молочный коктейль. Глория всегда знает, что мне брать.
– Все отлично, приступ, кажется, уже где-то далеко, а у тебя?
Она немного погрустнела, и я заметила, что на ее тарелке только одно яблоко и бутылочка воды.
– Ничего не лезет.
Я сочувствующе взяла ее за руку.
– Не беспокойся, все образуется.
Я улыбнулась и принялась за еду. Картошка была холодная и влажная, но я наслаждалась всем, что имела. Сначала меня успокаивали, вкалывали лекарства насильно, но вскоре я пришла в себя.
– Я завтра собираюсь поиграть в Монополию, не хочешь со мной?
Я кивнула, обрадовавшись такой возможности побыть в компании с ребятами.
– После того, как сделаю уроки, я свободна.
– Отлично!
Глория встала и пошла на выход, подбрасывая яблоко в воздух. Иногда мне кажется, что я не выдумывала ничего. Синие глаза Кая снятся мне, и я просыпаюсь вся в поту. Но потом я понимаю: если бы я уничтожила планету, то я не находилась бы здесь.
Я спокойна и уравновешенна.
Но меня тянет к ноутбуку узнать, были ли катаклизмы в прошлом году? Это бессмысленно.
Я вернулась в свою комнату и стала делать уроки. Так как я не отстаю от развития, как и Глория, мы проходим школьную программу.
На завтра мне надо сделать литературу и историю. Так как эти предметы устные, я всегда делаю их в библиотеке, но сегодня какое-то особое настроение сделать их в небольшом парке при клинике. Мне полезно заниматься на свежем воздухе, поэтому охранник выпускает меня на территорию. Я прошлась по каменной дорожке и села на скамейку под яблоней, на которой уже висели плоды. Я сорвала один, протерла его футболкой и откусила. Мое лицо тут же скривилось от того, каким кислым яблоко было.
– Они поспеют только через месяц.
Моя наставница с папкой документов подошла ко мне. Она небольшого роста, с длинными волосами, убранными в высокий хвост, постоянно ходит в розовом джемпере и юбке, длиннее ее колена. На ее лице всегда огромные очки, в которых ее глаза становятся больше.
– Я захотела попробовать.
– Делаешь уроки?
Я кивнула и показала учебники.
– Тогда не буду мешать.
Она медленным шагом пошла в то направление, куда шла изначально. Я открыла учебник и даже не заметила, как быстро пробежало время. Прошло два часа, и я пошла в свою палату. Я привыкла называть ее комнатой, так я чувствую себя, как дома. Я поднялась на второй этаж и закрыла дверь. В конце дня меня закроют, чтобы я не сбежала или ко мне не пробрался сумасшедший подросток. Из моих рук вывались учебники, и я села, чтобы поднять их.
– Я рад тебя видеть.
Я замерла на месте. В моей комнате никого не должно быть, нам запрещено ходить в чужие палаты. Голос был очень знаком мне. Я осторожно повернулась и увидела Джека, сидящего на моей кровати. У него выросли волосы, которые доходили ему до плеч, борода такого же роста. Его глаза были уставшими.
– Это не реальность.
Я побежала к ящику, где у меня лежали таблетки.
– Аманда, я искал тебя долгое время.
– Это всего лишь приступ.
Я высыпала несколько штук из оранжевой баночки на ладонь и проглотила их. Скоро все пройдет. Джека нет в моей комнате. Его не существует.
– Аманда.
Рука коснулась моего плеча, и я открыла от ужаса глаза. Передо мной стоял настоящий человек. Живой.
