Нам расстаться суждено.
Осень где-то далеко,
И ещё бушует лето,
Но по всем, по всем приметам
Нам расстаться суждено.
…Да нет сил сказать об этом.
Мне тоска без тебя, тоска.
Мной исписано пол-листка:
«Тоска-а»…
Вместе – горечь, досада, злость.
Только горше, когда – врозь.
С другими нищенкой была.
А ты зовёшь «Царевна».
Моя зима белым-бела,
Да чёрен ворон древний.
У роковой стою черты,
Свет дня за ней? Мрак ночи?
Со всех сторон, из пустоты
«Решай сама!» – грохочет.
А я отчаянье твоё
Переступить не в силе.
Я всё уже давным-давно,
Я всё уже решила.
Стоит зима белым-бела,
Шаманит ворон древний…
С другими – нищенкой была.
С тобою я – Царевна.
Мне снился сон: чужие руки,
Как будто я с тобою – врозь.
С другою ты… Чернеет лёд…
И сердце враз оборвалось
От безысходности…
Я упьюсь отравой этой.
И, пока не надоест,
Пусть она, исчадье света,
Изнутри меня разъест.
Я упьюсь твоей любовью,
Злобно-жгучей, как оса,
Что не радостью, а болью
Застилает мне глаза.
Пусть она меня измучит,
Измордует, изведет,
Пусть от ревности отучит.
И навеки – отойдет.
Буду легкой, буду звонкой,
Что из обжига кувшин.
Постучишь – отвечу тонко.
Нежно-нежно: «динь-динь-динь…»
На небесах вечерних – знак из линий тонких.
Под аркой радуги сосняк в сиянье тонет.
Дождь брызжет стрелами огня. Хвоя в алмазах.
Какое завершенье дня! Дождь, солнце – сразу!
…Заката лезвие слепит над горизонтом.
Там сопка динозавром спит: привычный контур.
Обычный непохожий день. Когда ж научишь
Вот так же: погружаться в темь, и вновь по тучам
Рассветным, радостно взойти – любя! Любимой!
И заново весь путь пройти – неповторимо!
Качнувшись, зеркало приблизит
Лицо в задумчивых слезах,
Гор заооконных выгиб сизый,
Волнистый росчерк в небесах…
По облакам – пожар закатный.
Прочь, зеркала. Гори, окно.
Сменились краски – троекратно!
…А слезы… Высохли давно.
Ты не хвали меня,
Достоинств не воспевай.
На золото и тряпье
Денег не отрывай.
Не обряжай меня
В богоподобную власть,
Чтобы потом, виня,
В отчаяньи не проклясть.
Не возноси, не губи…
Среди безлюдных полей
Одну лишь слезу пролей.
Ты меня не люби!
Ты меня пожалей…
Счастливы – часы. Несчастны – годы.
Как морщины, множатся невзгоды.
Силы и надежды убывают.
Взгляды – не жалеют, убивают.
Выползем, слабея, с поля боя.
Поглядим на небо голубое.
На траве отдышимся зелёной,
Прижимаясь к ней щекой солёной.
Будем порознь жить да поживать,
Горький хлеб, свободные, жевать.
Мысли вихрями в полусне.
Останавливать их не хочется.
Затаилось на глубине
Неподъёмное одиночество.
Упаду на речной песок,
А тебя с собой унесёт
Торопливой воды поток,
Словно брошенное лассо.
Мы расстанемся – навсегда!
Из уродливого существа
Образуются – вот это да! –
Очень разных и славных – два.
Будет каждый – сам по себе,
Будет каждому – по судьбе…
… Только как ни бунтуй отчаянно,
Обессилев, признаюсь честно:
Наши души намертво спаяны.
Смысл в том есть или нет?!
Неизвестно…
Боюсь, мы и за гробом будем вместе.
Боюсь, нас даже смерть не разлучит.
За что мне это? Рядом ты, хоть тресни.
Бежать? Судьба запрятала ключи.
Нам тесно в этом городе, квартире.
Ты уезжаешь, но не рвётся нить.
Хоть провались в космические дыры,
А связь меж нами – не разъединить.
Я не клялась быть исступлённо-верной,
Но мимо чьей-то ласки-доброты
Лечу к тебе я в ужасе безмерном,
Вздыхаю облегчённо: вот и ты.
Ты – мое горе, счастье, сожаленье…
Лелею мысль: когда-нибудь сбегу.
С тобою жить – травиться ежедневно.
А без тебя… Представить не могу…
Строчка каждая – о тебе.
Буква каждая – кровью оплачена.
О тебе – читай: о судьбе,
Что прискорбно мне предназначена.
А во мне – гордый, яростный дух.
Он, как в клетке, неистово мечется.
Вроде, дело касается двух,
А в свидетелях – человечество.
Ощущаешь «вселенский размах»?
Здесь совсем не до маний величия,
Только ссора – кромешный крах,
Плюс безмерное безразличие.
Примиренье? Гори костёр,
До небес доставай, обманывай,
Словно боль кто-то напрочь стёр,
И опять – начинай всё заново!
У вас – душа,
Одна на двоих.
У нас – вражда,
Удары под дых.
У нас – терпенье
На грани взрыва,
Эмоций жженье,
Без перерыва.
Не два сердечка
Что бьются в лад.
Одна уздечка.
И трое ребят.
Мы порознь. Мы легко молчим,
Иль – о делах простых, ежеминутных…
Надёжные от скуки есть врачи –
Трёп телефонный,
телик и компьютер.
Куда девался он,
восторженный жених?
Куда пропала светлая невеста?
Они сбежали от забот земных,
И где-то ТАМ,
счастливейшие, вместе.
Влюбился и готов у ног сидеть,
Глядеть в глаза, застыв, как изваянье…
Коль мы невинны – чувствам не стареть,
А коль грешны, – любовь нас только ранит.
Флёр улетучится – и чёрные очки
Наденут вместо розовых неспешно.
Уже азартно сердце не стучит,
И мир порою кажется кромешным.
И оба ищут, кто же виноват.
Исчезла нежность, давит отвращенье.
Жизнь понемногу превратилась в ад,
Где нет ни пониманья, ни прощенья.
И ходит, ходит тихая любовь.
На пепелище ищет хоть росточек,
Былого чувства, чтоб вернуться вновь
И перелиться в сыновей и дочек…
Непросто – от любви уйти…
Бредёт, потерянная, следом
