Глава 36. Как панагия бежать помогла, и о газах
Луций Анней Сенека (4г. до н. э. – 65г. н. э) одним из первых сказал жить – значит бороться, с тех пор, столько воды утекло, а мы так и не поняли, что начинать надо с себя
То, что так донимало Семенова, избитого и физически и душевно, в конце концов, и спасло его от неминуемой расправы. Его на этот раз раньше, чем пришёл доктор, разбудил дикий холод. Поскольку была у него привычка вертеться во сне, чего несколько суток пребывания в этом месте делать не мог, болели сломанные ребра и вообще все. А тут он крутанулся, пытаясь прижать колени ближе к груди в позе ребёнка в чреве матери, оба одеяла сползли. Холод начал трясти его сначала спящего, а потом уж он и окончательно пришёл в себя ото сна.
Первой мыслью, была та последняя, с которой он после уколов того странного эскулапа провалился в сон. А именно – чем они его тут пичкают? Тут ССС стал соображать, что видимо в этом карцере под землёй, пока его тащили, он мгновениями от боли приходил в себя и кое-что все же заметил и понял. Так вот сообразил, что здесь он минимум два, три дня, а может быть и больше недели. Продолжив далее анализ ситуации, речь, как ни как, шла о самой его и близких, родных людей жизни, включив «дедукцию» директор, теперь уже он и это вполне определено понял. Он – бывший директор автосалона пришёл к неутешительному выводу.
Первое его пичкают какой-то дрянью, возможно наркотой, второе – от него что-то важное скрывают, а значит и веры его спасителю нет. Да и в принципе, не понятно, откуда он там, на складе взялся? А раз так, то и не стоит вовсе дожидаться другого благоприятного момента, пока врач не пришёл, продумать план побега, и уносить поскорее отсюда ноги. К тому, что дальше, больше может быть только хуже.
А пока нужно хоть чуть-чуть согреться и найти, где выключатель. Пока тело, будучи израненным, ещё болело и ныло (полежи, не напрягайся), делать для разугреву физические упражнения он не мог, ну типа – отжаться раз пятьдесят, а вот понапрягать в статике мышцу, какую вполне. Чем тут же и не преминул заняться, скоро колотить перестало и думалось не веселее, но легче.
Затем не менее часов двух-трёх ушло на поиск выключателя. Лампочка, как он вспомнил, находилась в углублении высоко под самым потолком помещения, где он находился так, что освещала только дальнюю его половину. Сперва, это были чисто интуитивные попытки, по аналогии с офисом или квартирой, затем поиск пошёл по площадям и секторам, позднее ввиду полной безуспешности и того и другого, с учётом скрытности размещения и возможности включения/выключения. Когда же и эти попытки не привели к желаемому результату, и он обессиленный упал на койку, в голову пришла простая и не такая уж приятная мысль, что выключатель, скорее всего, находится снаружи помещения.
Правда, на ощупь, в кромешной темноте ему удалось найти кое-что интересное. В большом углублении, каменной нише слева от входной двери, колотить в неё он не решился, а вдруг кто услышит, но отжать в меру сил попытался, так вот в той нише обнаружил он иконы и ещё какие-то предметы, назначенье которых его метод не подсказал.
Про иконы он определил быстро: доски были почти все немного выгнуты; большинство икон имели ризу или металлический (серебряный) оклад, углубление, где легко угадывались лики; запах их был приятен, мягкий запах свечей, пчелиного мёда и миры либо ещё чего волнительного и с детства знакомого, в церкву все когда-то бегали. По мелким трещинкам на досках и кое-где облупившейся краске догадался, что иконам лет не мало.
Определил он после этого и панагию и большие нательные кресты и два посоха, которые сначала хотел использовать в качестве оружия для побега, но затем – хвала Богу, решил действовать хитростью, без излишней жестокости. Ведь то были лишь его предположения, а что там на самом деле, точно уверен все же не был. Какие-то кубки, знамёна-хоругви, прочая утварь, принадлежности, явно были или же имели отношение к церковной жизни, назначение других он понять так и не смог.
Зачем-то все здесь хранилось, решил, что со стародавних времён здесь был храм, катакомбный что ли, так их называли. Но может и другое – ворованные они, а здесь схрон, тогда ему точно хана. С доктором ему один на один в теперешнем состоянии определённо не справится, значит – делать буду так.
Ждать пришлось долго, он с трудом надел ботинки, найденные под койкой, ноги распухли, пришлось растянуть до упора резинки мягких итальянской кожи мокасин. ССС устал, замёрз и чуть опять не заснул.
Хорошо, что звуки шагов в узкости подземелья были весьма прилично слышны ещё, когда человек шёл по пещере. Акустика в ней была на высоте.
Доктор остановился в метре от двери, посветил фонариком на запор и выключатель, что справа на маленьком щитке и негромко спросил, так на всякий случай – Семён Семеныч, Вы не спите? Прислушался, не слыша храпа, переспросил, но так и не получив ответа, повернул рубильник выключателя и открыл засов на двери.
