Юная женщина, еще почти девочка, всего-то восемнадцати годов отроду, лежала в родильном зале районной больницы рабочего города и смотрела, как за окном просыпалось утро...
Это было третье утро ее мук и страданий.
Жизнь, ею зачатая, никак не хотела приходить в этот мир, тело изболелось, мозг уже перестал адекватно воспринимать реальность, она хотела только одного, чтобы это существо, раздирающее ее нутро, наконец-то оказалось снаружи, и всё равно - живым или мертвым, пусть просто освободит ее.
В мозгу роженицы, наплывая одна на другую, клубились мысли…
Ребенок, на которого возлагались такие большие надежды, их не оправдал ...
Красавец муж, картежник и бабник, душа компании, местечковый бард, утратил к ней интерес, как только добился своей, мужской, цели. Их свадьба была фарсом, единственной возможностью добраться до вожделенного тела гордой красавицы, воспитанной грузинской семьей, со всеми установками, запретами и указаниями, свойственными этому народу ...
Ее муж отправился к очередной пассии, более сговорчивой, ровно через три месяца после бракосочетания, но в ней уже теплилась новая жизнь и она отчаянно надеялась, что эта новость вернет мужа в семью ...
Надежды не оправдались ...
Совсем скоро она узнала, что "разлучница" тоже носит под сердцем его ребенка ...
Вся ее беременность пошла в полуистерике-полуненависти и к мужу, и к тому, кто растет в ее чреве ...
Муж отмалчивался, отмахивался от нее, как от надоедливой мухи, и снова, каждый вечер, уходил к другой.
***
Две неразлучные подружки, Верунчик и Аннушка, санитарки родильного отделения, шли на работу, не выспавшись и не отдохнув, а потому пребывая в не самом лучшем настроении... Вчерашний вечер они провели с новыми кавалерами, от души натанцевавшись и изрядно выпив портвейну, нацеловавшись на парковой скамейке и добравшись до дому на рассвете ...
- Надеюсь, эта лупоглазая корова уже разродилась, - изрекла Аннушка.
- Угу, вот уж послал кому-то Бог зиллячко, - захихикала в ответ Верунчик.
Яркое июльское утро радовалось жизни!
Многоголосый щебет птиц, аромат цветущей липы, синее небо и лучи солнца - все славило и благословляло Жизнь! ... все, кроме распростертой на пропотевших и пропитанных болью простынях, юной женщины.
Никем и ничем неконтролируемые мысли клубились в затуманенном мозгу:
«Когда, когда это дитя покинет мое тело!? Когда?! Когда я стану снова свободной, юной и стройной?! Будь проклят тот день, когда я увидела твоего отца! Будь проклят тот миг, когда мы зачали тебя!!! Уйди! Дай мне покоя!!!»
Верунчик и Аннушка приняли смену и вошли в родилку.
Лица вытянулись у обеих, когда они увидели роженицу, встречи с которой так стремились избежать.
- Вот это номер! А ты еще тут?!- удивилась Аннушка.
- Давать научилась, а рожать не умеешь,- захихикала ей в ответ Верунчик.
- Не, надо что-то делать, а то эта корова ребятенка таки удушит, - подруги переглянулись и пошли к сестре-хозяйке просить помощи.
Через полчаса санитарки вернулись в родзал.
Лица у них раскраснелись и слегка лоснились. Внимательный наблюдатель понял бы, что сестра-хозяйка не только подсказала им выход из ситуации, но и накапала по соточке спиртику, дабы задуманное свершилось, как и положено, без раздумий о последствиях ...
Новейшая льняная простыня была сложена вчетверо и "родовспомогальщицы" подошли столу ... Юной женщине было безразлично, что и как они собираются делать, затуманенный многосуточной болью мозг отказывался думать о чем-то другом, кроме одного: «Пусть это закончится", а потому дюжие санитарки наложили простыню на живот и дружно присели, оторвав ноги от пола ...
Душераздирающий вопль раздался на всю больницу, и ребенок, разорвав лоно матери, пулей вылетел в мир...
- Эй, мамаша! У тебя девочка! - попытались как-то приободрить роженицу санитарки.
"О Боги ... еще и девка", - подумала юная мать: «Если бы сын» ...
- Уберите ее от меня!- и она отвернула лицо от своей новорожденной дочери ...
В это время Верунчик и Аннушка рассматривали девочку ...
- Давно я не видела такого красивого младенца,- сказала Аннушка.
- Посмотри, какие ресницы ... и глаза ... зеленые... только почему она молчит? - отвечала Верунчик.
В палате раздался плач…
Даже не плачь - вой испуганной насмерть Души, которая знала, что с ней было, и видела, что будет ...
Санитарки испуганно переглядывались и решали, кому бежать за врачом.
... припозднившийся Ангел-Хранитель подлетел к тельцу малышки и легонько прикоснулся крылом к ее губкам ... плачь тут же утих ... потом так же легонько Ангел коснулся ушек девочки и она перестала слышать голос Создателя ... напоследок Ангел пощекотал затылок ребенка, и она забыла все, что с ней было в прошлых жизнях и все, что ждет ее впереди ...
Ангел поцеловал ее в лоб и прошептал: «Не бойся, малышка, я всегда буду рядом», - легкий ветерок приподнял занавеску на окне ...
Ангел улетел...
...в мир пришла новая жизнь ....
