Однажды ранним весенним утром Паддингтон, едва позавтракав, выскочил в сад, чтобы проверить, как там поживает его клумба. Он был по натуре медведем оптимистичным: накануне он посеял на клумбе семена и ждал, что сегодня они обязательно взойдут.
Бесплатный пакетик семян прилагался к одному из журналов миссис Браун; на пакетике была напечатана картинка – ярко полыхающие жёлтые цветы. Некоторые были почти одного роста с экспертом‑садоводом из журнала, Альфом Гринвейзом.
Многочисленные собратья по перу величали мистера Гринвейза Бобовым Стеблем – то есть уж он-то точно разбирался в растениях.
Кроме того, у мистера Гринвейза имелся собственный питомник, откуда он поставлял семена подсолнухов; неудивительно, что он улыбался во весь рот, поливая цветы из лейки, – пусть тянутся ещё выше.
Паддингтон встал на четвереньки и принялся рассматривать аккуратно разрыхлённую землю на своей грядке, но, если не считать сильно расстроенной гусеницы, там не оказалось ничего, ни единого зелёного росточка. Со вчерашнего вечера, когда он выходил сюда с фонариком, прежде чем лечь спать, грядка не изменилась.
Семена у мистера Гринвейза были довольно крупные; Паддингтон начал уже было сокрушаться, не посадил ли он их ненароком вверх ногами.
Тут на камешек рядом с ним уселась малиновка – ей, видимо, было интересно, что происходит. Однако птичка быстро приметила сетку из хлопковых ниток, которой медвежонок прикрыл свою грядку, возмутилась и улетела.
Правду сказал мистер Браун: сад – это сама жизнь в миниатюре, в нём не прекращается борьба между добром и злом. Слизнякам, например, не давали разгуляться, на них то и дело высыпа́ли соль из солонки, а вот червям неизменно говорили «милости просим», если только они не вылезали из-под земли подышать прямо посреди лужайки.
Как бы то ни было, картина выходила обескураживающая; минутку-другую медвежонок даже раздумывал, не сбегать ли домой за биноклем – вдруг это у гусеницы на редкость отменный аппетит и удастся обнаружить зелень у неё вокруг рта.
Он как раз прикидывал, стоит бежать или нет, и тут его окликнули давно знакомым голосом.
Сердце у медвежонка так и упало – он поднял глаза и увидел, что через забор на него таращится сосед Браунов. В этом как раз не было ничего исключительного: мистер Карри был большим охотником до чужих дел и только тем и занимался, что совал нос куда не просят.
А поскольку Паддингтонова грядка находилась как раз там, где уровень участка мистера Карри повышался, именно медвежонок чаще всего страдал от соседского любопытства.
Паддингтон очень огорчился. Дело в том, что мистер Браун половину воскресенья надстраивал забор, причём с одной целью: чтобы сосед за ним больше не шпионил.
Миссис Бёрд тогда выразилась в том смысле, что «посмотрю я, что из этого выйдет», – похоже, и смотреть-то было некуда: смотрел на них как раз сосед.
– Чем это ты тут занимаешься, медведь? – проворчал мистер Карри голосом, полным подозрения. – Набедокурил, как обычно, полагаю.
– Нет, что вы, мистер Карри, – откликнулся Паддингтон. – Я просто проверял, как там мои цветочки, вот только они пока не выросли. Миссис Бёрд была права. Она сказала, что вы разживётесь ящиком и встанете на него.
В смысле…
– О чём это ты, медведь? – рявкнул мистер Карри.
– Миссис Бёрд говорила, что видела в саду живую ящерку, – нашёлся Паддингтон. – И решила, что она забралась к нам потому, что у вас в саду нечем поживиться.
Вообще-то, Паддингтон был медведем отменно правдивым, поэтому на пару секунд замер точно вкопанный – вдруг его, как отпетого вруна, поразят гром и молния. Но ничего такого не случилось, он с облегчением выдохнул и снова принялся рассматривать свою клумбу.
– Лично я не вижу никакого смысла в том, чтобы сажать цветы, – буркнул мистер Карри. – Гадость, да и только. От них сплошная грязь, повсюду лепестки валяются. Сам увидишь.
– Я просто хотел, чтобы мистер Браун сфотографировал мои цветы, когда они вырастут, – объяснил медвежонок. – В августе у тёти Люси день рождения, а она говорит, что с цветами всегда веселее. У них в доме для престарелых медведей в Лиме цветов совсем мало, вот я и решил послать ей фотографию – пусть поставит на тумбочку у кровати.
Тут в глазах у мистера Карри что-то вспыхнуло, и он насторожился.
– А ты хоть знаешь, что сегодня за день, медведь? – спросил он как бы между прочим.
Паддингтон подумал.
– Кажется, среда, мистер Карри, – ответил он.
– Просто среда, ничего особенного? – продолжал допытываться мистер Карри.
– Насколько я знаю, нет, – сказал Паддингтон. – Но если хотите, я спрошу у миссис Бёрд.
– Нет-нет, не стоит, – поспешно остановил его мистер Карри.
