Глава первая
Бруно совершает открытие
Как-то днем, придя из школы, Бруно очень удивился, застав у себя в спальне Марию, горничную (она всегда ходила потупившись, не отрывая глаз от ковров и половиц). Главное же, Мария не просто забрела в комнату Бруно – она там распоряжалась: вытаскивала из шкафа его вещи и укладывала в четыре деревянных сундука. Вынимала даже то, что было спрятано в самой глубине шкафа и к чему никто не смел прикасаться.
– Что ты делаешь? – Бруно постарался, насколько это было в его силах, чтобы вопрос прозвучал вежливо. Понятно, он не обрадовался, увидев по возращении домой, что кто-то роется в его шкафу, но мама всегда говорила, что с Марией он должен обращаться уважительно, а не так, как папа это делает. – Не тронь мои вещи!
Вместо ответа Мария кивком головы указала на лестницу, где как раз появилась мать Бруно. Это была высокая женщина с длинными рыжими волосами, которые она скручивала на затылке и убирала в нечто вроде сетки. Мать нервно потирала руки – верный признак того, что она предпочла бы избежать расспросов. Либо ее что-то не устраивало.
– Мама, – Бруно решительно двинулся ей навстречу, – что происходит? Почему Мария перетряхивает мои вещи?
– Она их пакует, – ответила мама.
– Пакует?
Бруно быстренько перебрал в уме события последних нескольких дней: может, он вел себя как-нибудь особенно плохо или произнес вслух слова, которые ему запрещено произносить, и за это его отсылают из дома? Но ничего не смог припомнить. Наоборот, последние несколько дней он вел себя лучше некуда по отношению ко всем без исключения и ни разу не вышел из берегов.
– Но почему? – спросил Бруно. – Что я сделал?
Мама остановилась на пороге своей спальни, где дворецкий Ларс занимался тем же самым – упаковывал вещи. Вздохнув, мама всплеснула руками и повернула обратно к лестнице. Бруно преследовал ее по пятам, от него так легко не отделаются, пусть ему сначала все разъяснят.
– Что случилось? Мы переезжаем? – сыпал вопросами Бруно.
– Ступай со мной вниз, – поманила его мама, направляясь в столовую – просторную залу, где неделю назад обедал Фурор. – Там поговорим.
Бруно сбежал по лестнице, обогнав мать; в столовой ему даже пришлось дожидаться, пока она подойдет. А когда мама вошла, сперва он молча разглядывал ее, отмечая про себя, что сегодня утром она, должно быть, не напудрилась, потому что веки у нее краснее обычного. Такая краснота вокруг глаз случалась и у Бруно, когда он выходил из берегов или попадал в беду, что, как правило, заканчивалось слезами.
– Послушай, Бруно, тебе не о чем беспокоиться, – сказала мама, усаживаясь в кресло, в котором неделю назад сидела красивая блондинка, приходившая с Фурором на обед; она еще помахала Бруно, прежде чем папа закрыл двери. – В любом случае, тебя ждет увлекательное приключение.
– Что? Значит, меня все-таки отсылают из дома?
– Не торопись с выводами. (Бруно показалось, что мама чуть было не улыбнулась, но передумала.) Мы все покидаем этот дом. Папа, я, Гретель и ты. Все вчетвером.
Услышанное восторга у Бруно не вызвало. Гретель может катиться на все четыре стороны, ему до лампочки, его сестра – безнадежный случай, и от нее только одни неприятности. Но разве справедливо, что они все обязаны ехать вместе с ней?
– Куда? – хмуро спросил он. – Куда мы едем? Почему мы не можем остаться здесь?
– Это связано с работой твоего отца, – объяснила мама. – Ты ведь знаешь, как это важно, верно?
Бруно кивнул. Еще бы ему не знать. В дом постоянно захаживало множество людей, самых разных: мужчины в потрясающей форме, женщины с пишмашинками (Бруно от пишущих машинок неизменно отгоняли, ссылаясь на его «грязные лапы») – и все эти люди были очень, очень вежливы с папой. Шушукаясь меж собой, они говорили, что этот человек далеко пойдет, у Фурора на его счет большие планы.
– А когда кто-нибудь становится очень важным, – продолжала мама, – бывает, что начальник назначает его на особую работу в другом городе, куда не всякого пошлешь.
– А что за работа? – полюбопытствовал Бруно. Если быть честным с самим собой – к чему он всегда стремился, – Бруно не очень-то понимал, чем занимается его отец.
Однажды в школе они разговорились об отцах. Карл сказал, что его папа зеленщик, и Бруно знал, что это чистая правда, потому что отец Карла держал зеленную лавку в центре города. Даниэль сказал, что его папа учитель, что тоже было правдой, потому что отец Даниэля учил старшеклассников, от которых лучше было держаться подальше. А Мартин сказал, что его папа повар, о чем Бруно опять-таки знал наверняка, потому что, когда отец забирал Мартина после уроков, на нем всегда была белая спецовка и клеенчатый фартук, будто он прибежал в школу прямо от плиты.
