ЧАСТЬ 1. МЕЧ И МАГИЯ
ГЛАВА 1
Прохладный весенний ветерок мягко вздерну полог, позволив Ляне увидеть кусочек улицы и дома напротив. Девушка улыбнулась. Она видела призывные полотнища у входа в питейную лавку, палатки уличных торговцев, приглашающие людей купить расписные бумажные флаги, бумажные же фонарики или изготовленные из дерева фигурки Неба и Земли. С улицы доносились такие непривычные, но интригующие ароматы вина, сладостей, цветов и…
- Ляна, прекрати таращиться в окно! – хмуро велела госпожа Гоам. – Сурри, не горбись!
Эмилянь обернулась и с привычной покорностью опустила голову. Ей совсем не хотелось потакать мачехе, но девушка очень давно поняла, что госпожа Гоам признает только покорность, а любую попытку возразить воспринимает как бунт.
- Простите, госпожа, - тихо прошептала Ляна тем самым тоном, которого от нее ждали.
Она очень давно научилась правильному тону – вежливому, тихому и бесцветному. И научилась игнорировать внутреннее желание взглянуть на собеседника. Именно этого всегда и ждала мачеха, а потом наказывала Ляну, обзывая девицей со слишком наглыми глазенками.
- Сурри! – вновь рявкнула госпожа, и Эмилянь очень осторожно выдохнула – госпожа отвлеклась на свою дочь, потеряв интерес к нелюбимой и мозолящей глаза девице.
- Матушка, - прохныкала Суррель, - я хочу не этот атлас, а… вот тот, золотистый.
- Милая моя, - уже спокойнее прервала дочь госпожа Гоам, - ты получишь золотистый атлас, но не сегодня. Сегодня ты должна выглядеть достаточно богато, но и достаточно скромно. Поэтому смирись с зеленым платьем.
Ляна отвлеклась от разглядывания людей и окинула взглядом сестру, которая с постной миной томилась на небольшой лавочке, позволяя умелым рукам служанок обряжать ее в тончайшие слои шелка и атласа. Эмилянь даже чуть повернула голову на бок, разглядывая изящную вышивку на тонкой нижней юбке – на белом поле среди цветущих ветвей порхали бабочки.
- Вы уверены, матушка? – скуксилась Сурри. – А если…
- Я уверена, - прервала госпожа и строго взглянула на служанок, давая понять, что они стараются недостаточно. Девушки разом вздрогнули и с новыми силами набросились на Сурри, пытаясь в кратчайшие сроки облачить молодую госпожу в непривычное и для нее, и для них платье.
В жизни каждой девушки наступает тот самый Особенный День. Самый Главный День В Жизни. Еще недавно этим днем Сурри торжественно называла Весенний праздник, мечтая наконец стать взрослой. Но всего несколько месяцев назад ее мнение поменялось. Теперь важнее всего оказался визит в столицу провинции, ведь взрослой можно стать и дома, среди знакомых лиц, а визит в большой город был шансом увидеть много нового и покорить своей красотой многих и многих мужчин.
Именно поэтому даже наряд для Сурри выбрали не традиционный, а по моде, принятой в центральной части Аталийской империи, в самой ее столице, в Золотом Городе.
Сурри подняли еще до рассвета, и три расторопные служанки, прибывшие с семьей из родного уезда, помогли девушке принять ванну с лепестками первых весенних цветов, растерли ее кожу ароматным маслом, расчесали длинные струящиеся черные волосы, а после заплели их в сложную высокую прическу из множества косиц. Эту прическу еще предстояло украсить множеством гребней и шпилек, искусно выполненных из золота и украшенных речным жемчугом, нефритом и бирюзой.
К моменту, когда в покои сестры позвали Ляну, Сурри уже успела истомиться за подготовкой. Лицо девушки тщательно запудрили, чтобы она казалась еще более белокожей, чем прежде, хотя, как и любая девушка хоть сколько-то благородного происхождения, Суррель редко покидала комнаты господского дома, а по улице передвигалась лишь под мягкой тенью бумажного зонтика. После специальной краской служанки подчеркнули природную красоту Сурри, но на взгляд Эмилянь лицо сестры стало походить на вырезанную из белого дерева маску.
Теперь же слой за слоем Суррель укутывали в сложное платье: поверх тончайшего белья из белого полотна шла расшитая туника, после юбка, представлявшая собой широкую полосу ткани в тонкую складку, которую несколько раз оборачивали вокруг талии и закрепляли специальной лентой. Дальше шел нижний халат – из ярко-зеленого атласа с узкими цельнокроеными рукавами, а поверх него Сурри облачили в верхний халат из тончайшего шелка, сплошь расшитый белыми пионами и украшенный отборным речным жемчугом.
- Матушка… - прохныкала девушка, когда на ее талии закрепили жесткий пояс из нескольких слоев атласа и шелка. – Душно.
- Терпи, - велела мать и придирчиво обошла вокруг дочери. Повинуясь ее взгляду, девушки-служанки мигом разгладили несколько складок и удостоверились, что просматриваются все слои одеяния, как того требовала мода. – Сегодня самый важный день в твоей жизни.
- Я помню, матушка, - проворчала Сурри и недовольно сморщила носик. – Я помню.
Ляна подавила едкий смешок. Пребывание в одной комнате с мачехой вполне могло обратиться для нее очередным наказанием, но девушке нравилось наблюдать за сборами. Зрелище выходило занимательным. Все лучше, чем сидеть в отведенной ей комнатке в гостинице и таращиться в маленькое окошко, выходящее во внутренний двор.
