ГЛАВА 1.
Тени от деревьев на потолке то медленно раскачивались, словно кружась в странном танце, то совсем замирали, то вдруг стремительно перемещались, подчиняясь движению света фар автомобилей под моими окнами. Уже около часа я лежала и наблюдала, как подкрадывался хмурый рассвет. Еще одно осеннее безрадостное утро, такое же, как были до этого, или будут впереди. В квартире жила тишина, даже мое дыхание не могло ее спугнуть, потому что мне самой не хотелось привлекать внимание к тому, что я есть. Сама себе напоминала лягушку в анабиозе: уснула, не умерла, но и просыпаться не хотела. И ругать себя тоже не хотела. Наверное, ничего уже не хотела.
Но сколько ни ной, а вставать все равно надо. Почему? Неужели то, что я делала на работе, так уж необходимо кому-то? Вряд ли. Незаменимых нет. Уйду я, придет другой художник по тканям; возможно, он будет иметь более позитивный взгляд на жизнь, и его рисунки окрасят мир в яркие краски, переливающиеся счастьем. А мои, полные осенних мотивов, скоро забудутся. Наверное, я просто устала делать одно и то же изо дня в день; видеть одних и тех же людей; испытывать одни и те же эмоции или не испытывать их вовсе. Грустно ли мне? Нет. Безразлично.
Не пройдет и недели, как я буду получать поздравления с днем рождения. Это событие грядет со всей своей неотвратимостью. Мне почти сорок. Почему почти? Потому что тридцать девять. В общем-то, нет особой разницы. Годом больше, годом меньше. Это, скорее, на уровне подсознания – пока не четверка стояла первой в цифре, относящейся к моему возрасту.
И все же пора собираться на работу и жить еще один безликий день.
Отопления в квартире нет, полы холодные, вылезти из-под одеяла – это выше моих слабых женских сил. А может, махнуть на все рукой и уволиться? Кое-кто с нетерпением ждал от меня этого шага много лет, хотя я уже давно не делала ничего такого, что портило бы ей жизнь. Но с собой наедине необходимо быть честной всегда: после всего, что я уже совершила некоторое время назад, ее желание вполне оправдано. Коснись такая ситуация любой женщины, наверное, каждая бы устроила «райскую жизнь» виновникам, а она все терпела.
Да, пора выйти из набитой колеи. Глядишь, что-то и изменится в жизни. Вот, например, маршрут следования из подъезда старого пятиэтажного дома – он и то может стать другим, а это уже маленькая, но перемена. Дальше – больше! Новые люди, разговоры, работа, планы. Пусть пока только планы, но это лучше, чем ничего, как сейчас.
Может, кто-то даже радовался бы подобной жизни. А что? Одна в собственной квартире, ни за кого отвечать не надо, ждать никого тоже не надо, как и меня, собственно, некому ждать. И не имеет значения, что квартира старая, расположена на первом этаже дома времен постройки Хрущева; зато двухкомнатная. Досталась она мне от родителей, когда они вышли на пенсию и переехали жить ближе к брату, чтобы помогать его семье с детьми. Да только это оказалось никому из них не нужно, а дом уже куплен, куры заведены, собаки, кошки, огород.
Вот так я и осталась жить одна в городе, в своем любимом Иванове, на проспекте Строителей. Потихоньку сделала ремонт и даже «перепланировку», которая свелась к тому, что зал, наконец, приобрел двери, отделившие его от коридора, но так и не поменял статуса проходной комнаты, от этого уж никуда не деться.
А может, мне кошку завести? Нет, нельзя. Бедное животное будет задыхаться от запаха красителей для ткани или сбежит от такой хозяйки. А если я не буду работать по вечерам, чем тогда заниматься? Видно, одиночество мой удел.
Тоска…
Словом, обычное для меня утро трудовой недели. Я взбодрилась чашкой кофе, посмотрела по ТВ местные новости, чтобы знать прогноз погоды, вздохнула, потому что и сегодня солнце не порадует своими лучами и теплом. Снова пообещали ветер, мелкий дождь и похолодание к вечеру.
– Значит, надо насладиться еще одной чашечкой кофе, – сказала я вслух, зная, что торопиться мне некуда, все равно не опоздаю. – До работы идти минут двадцать неспешным шагом, еле переставляя ноги. Успею.
Я приучила себя к высоким каблукам, чтобы больше времени тратить на дорогу, а с моим ростом в полтора метра такая обувь – спасение. Иначе со стороны меня можно принять за ребенка, который вырядился в мамины вещи. Вот и сегодня, надевая осенние туфли на шпильке и небольшой платформе, думала, не примерить ли другое пальто, более «взрослое» и новое, но вздохнула и не решилась, пошла в привычном. Брючный костюм, блузка, никакой косметики и настроения. Вернее, маска равнодушия на лице.
Прежде чем выйти в подъезд, посмотрела в «глазок», чтобы убедиться в отсутствии кое-кого на площадке, но стоило открыть дверь, как тут же подтвердилась моя доверчивость, и надежда на лучшее продолжение дня испарилась.
– Здравствуй, милочка, – поприветствовала меня соседка, как это делала каждое утро в течение уже нескольких лет. Пожилая женщина внешне напоминала Шапокляк из мультфильма: такая же стройная, юркая, длинноносая, и даже шляпку надевала похожую. Порой во мне рождалось подозрение, что она живет под моей дверью. И разговоры всегда одни и те же, слово в слово. – На работу? Ты бы подождала моего Витю, он тебя отвезет. Теперь-то уж можно, ты же одна осталась? Ушел твой-то?
