ВЕСТА
Самолет оторвался от взлетной полосы, и я наконец-то выдохнула с облегчением. Понимая, что мои опасения остались позади хотя бы на время, все равно всматривалась в лица пассажиров, боясь увидеть одно – то самое.
Полинка умаялась и заснула в соседнем кресле, прижав к груди любимого зайца. Она улыбалась во сне, и я невольно улыбнулась ей в ответ. Дочка – единственное, что до сих пор удерживало меня от шага в пропасть, на краю которой стояла последние три года.
Три года страха.
Три года бегства.
Три года ощущения безысходности.
Тот, от кого мы все время убегаем, слишком опасен. Попасться ему на пути – значит потерять единственную ценность жизни. Он заберет Полинку, что станет равносильно смерти. Без дочки не проживу даже дня, и все же летим туда, где мне придется оставить ее на какое-то время. Долго не решалась, пыталась найти другие варианты. Все казалось, так предаю свою малышку, но меня смогли убедить, в закрытом частном пансионате ей будет комфортно, а главное - безопасно. Бесконечные перелеты, переезды выматывают, превращаясь для ребенка в испытание. Так нельзя. Я вернусь за ней, как только улажу все дела, как пойму, что нам больше ничего не угрожает.
Смутное беспокойство появилось еще в аэропорту, когда объявили посадку. Я почти привыкла к нему. Однако, сегодня что-то неуловимо изменилось, наслоилось на прежние, почти привычные страхи. Будто что-то забыла или не учла. Точно зная, все документы на месте, мы ведь как-то прошли в самолет, все же полезла в сумочку проверить.
В моем паспорте теперь была непривычно-чужая фамилия, к которой я никак не могла привыкнуть.
Новые документы стоили чудовищно дорого, пришлось существенно облегчить счет, который открыла на имя дочери в день ее рождения пять лет назад. Тот, от кого мы бежим, ни о чем не догадывается, он не может даже возможности допустить будто кто-то окажется умнее его и сыграет на опережение.
Когда-то никаких мыслей об опережении не было, я просто открыла счет и планировала пополнять его до совершеннолетия дочери. Не сбылось. Жизнь внесла свои коррективы, и планы пришлось менять на ходу.
На бегу – чего уж там!
Полинка заворочалась во сне, сморщила носик. Плюшевый заяц выпал из маленьких ручек в проход. Я потянулась, чтобы поднять его, и едва не столкнулась лбами с мужчиной из параллельного ряда. Он успел подхватить зайца раньше меня.
— Извините, - пробурчала и забрала протянутую игрушку. – Спасибо. Она заснула и вот…
Он всего лишь проявил вежливость, увидел, что мне пришлось перегибаться через кресло, стараясь не разбудить спящего ребенка, и решил помочь, а у меня внутри разразился шторм.
Веста, такими темпами ты вернешься к антидепрессантам! – отчитала себя мысленно и села на место, отвернувшись к круглому окошку.
Снаружи царила тьма, но я старательно делала вид, будто увлечена рассматриванием пейзажей.
— У меня был точно такой же в детстве.
Не сразу поняла, что мужчина обращается ко мне, посчитав обмен вежливостями оконченным.
— Заяц, говорю, точно такой, как у вашей дочурки, - повторил он более настойчиво.
Начавший утихать шторм разразился с новой силой. Неужели я где-то ошиблась, и нас все же выследили? Сердце поспешило набрать обороты, удары его сделались почти болезненными.
Первая возникшая мысль забилась в черепе, подгоняемая нарастающей паникой: «Нужно разбудить Полинку и поменяться с ней местами!»
Будто так можно что-то изменить! Ну почему в моменты, когда необходимо реагировать трезво и быстро, я впадаю в ступор?
Очень медленно, или мне так казалось в тот момент, повернулась к мужчине. Ему около тридцати пяти лет, может чуть больше. Черты лица грубоватые, мужественные и его вполне можно назвать привлекательным, даже красивым. Чуть впалые щеки, отчего сильнее выделяются скулы, ровный, крупный, но не слишком, нос, четко очерченные губы и едва заметная ямочка на подбородке.
Мозг не просто так анализировал внешность незнакомца. Я судорожно пыталась вспомнить, не видела ли его раньше и с облегчением осознала, что в окружении того, от кого мы с Полинкой вынуждены прятаться, таких мужчин не было. По крайней мере, с ним точно раньше не встречалась. Память на лица у меня всегда была отличной. Но ощущение подвоха не отпускало.
Не хотела отвечать, решив, что мужчине просто стало скучно за время полета. Он вдруг поднял руки и, растянув в улыбке рот, произнес:
— Вы меня раскусили. Про зайца я выдумал, чтобы завязать беседу.
Интересно, если продолжу молчать, он отстанет?
Не отстал. Заерзал в кресле, будто сидеть стало внезапно неудобно, посмотрел на спящего соседа с маской для сна на лице и снова улыбнулся.
Улыбка мужчине очень шла, и была она в комплекте с юношескими ямочками и ровными белоснежными зубами, как в рекламе зубной пасты.
Не знаю почему, но улыбнулась ему в ответ. Я, которая разучилась доверять мужчинам, даже если они были чертовски привлекательны и милы.
Особенно таким!
От одного из них как раз и вынуждена прятаться. Заново научиться верить и открываться в ответ вряд ли когда-то смогу.
— Летите в Лондон? – не унимался не в меру разговорчивый попутчик. Спросил и вдруг легонько шлепнул себя по лбу ладонью. – Извините, всегда становлюсь немного рассеянным в компании красивых женщин. Ну, конечно же, вы летите в Лондон, как и все пассажиры этого прекрасного лайнера. Умоляю, спасите меня от позора, скажите хоть что-то, дайте фору, и я, наконец, смогу подумать, прежде чем отвечать.
