глава первая
УБИЙЦА НА ДНЕ
Заказ был простой и хорошо оплачиваемый. Марк – мой секретный работодатель из Склепа – небрежно швырнул бумаги на стол. На трех тоненьких листочках было полное досье на сына начальника цеха.
Бегло просмотрел содержание, выуживая самое ценное: «Калиб, кровь Анцифера. Шестнадцать лет. День Вступления в Силу состоялся. Проживает в четвертой парсе Крестострела на улице Скорлупы Мира. Особая пометка: привилегированный логик. Работает, как и его отец, на заводе по синтезированию пищи, должность – ответственный за работу структурных схем».
Когда берешься за такую работу, скорость и внимательность должны быть развиты на уровне рефлексов – от этого зависят личная репутация и, как следствие, будущие гонорары. Моя репутация всегда на высоте, а потому гонорары неприлично большие.
– Двадцать процентов сверху и половину всей суммы вперед! – потребовал я.
Марк вопросительно уставился на меня. Пришлось пояснить:
– Четвертая парса, особая пометка, высокая должность.
Даже беглого знакомства с досье было достаточно, чтобы понять, что после ликвидации этого пацана проблем не оберешься.
– Кира, ты лукавишь, – он сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и спокойно покачивался взад-вперед. – Тебе этот заказ – раз плюнуть. Работы на один день.
– Мне – да, – согласился я. – Но вот неприятности, которые могут догнать днем позже, в стоимость работы не входят.
Марк сделал вид, что смеется. Все они в Склепе только делают вид, что проявляют эмоции, – тут они лучшие во всем Крестостреле. На самом деле это игра, ложь. А Марк – обыкновенный торгаш. Уверен, за этот заказ он получил кругленькую сумму, поэтому двадцать процентов сверху для него сущие пустяки.
– Об этом я как-то не подумал, – признался он, поднимая руки вверх, – сдаюсь.
Затем полез в стол и, достав пустую ячейку-сферу ярко-оранжевого цвета с темными пульсирующими прожилками, наполнил ее Механизмами Времени. – Вот, – сказал он, подтолкнув ячейку ко мне, – остальное получишь после выполнения работы.
Надо признать, принимать оплату от Марка каждый раз доставляло мне истинное удовольствие. Его личные Механизмы Времени всегда были чистые и качественные, не чета Механизмам даже богатых менял и дельцов, а уж тем более завзятых пьяниц и бездельников. У последних они вообще просто мусор.
Из Склепа я вышел в самый разгар дня: полуденное солнце припекало плечи и голову. Поэтому до сумерек успел не торопясь переодеться в рабочий костюм: крепкие и легкие ботинки, местами потертые штаны, майка с высоким воротом и прочный балахон до колен с глубоким капюшоном, хорошо скрывающим лицо ночью. Вся одежда была темного цвета, сшита по прошлогодней моде специально на заказ: имела множество удобных потайных карманов и не стесняла движений. В такой и драться сподручно, и убегать легко. А главное, она полностью скрывала следы Катарсиса на моем теле – три дюжины тонких синих полос. Я, возможно, единственный из трех миллионов жителей Крестострела, кто носит такие отметины. А во всей Пирамиде логиков, перенесших подобное наказание, наверное, единицы, и уж точно они не находятся на самом первом уровне, как я. Четвертый, пятый уровни – там да, еще могут встретиться, но уж точно не здесь.
Синие полосы, как назло, тут же напомнили о своем существовании – разболелись в самый неподходящий момент, чего, если вспомнить, до этого вечером не случалось ни разу. Обычно они давали о себе знать только поутру, когда снилась мать. После таких снов хоть на стенку лезь – боль и гнев просто захлестывают.
Трактир «На Дне», в котором я уже час как сидел, непринужденно болтая с барменом по имени Клоквер, а на самом деле добывая необходимую мне информацию, располагался на улице Кричащих Во Мраке. Улица находилась в самом углу Пирамиды, народ тут не то чтобы сумасшедший, но фанатичный точно. Весь Крестострел утверждал, что это чертом забытое место, и я полностью согласен с всеобщим мнением.
– Ты впервые тут? – спросил бармен, подкручивая жесткие, как проволока, усы.
– А что, заметно? – вполне искренне удивляюсь я и заказываю очередной стакан воды и порцию курительного синтез-табака.
Клоквер, ловким движением вынув из-под стойки колбу с жидкостью, наливает ее содержимое в трубку-испаритель и протягивает мне. Сам же берет – подумать только! – деревянную трубку, лезет в карман за свертком и, развернув его, набивает чашу ароматным табаком.
