В некотором царстве, некотором государстве, за тридевять морей, за тридевять земель посреди дремучего леса лежала поляна, и на ней рос огромный преогромный дуб. В корнях этого огромного дуба и приютилась маленькая, симпатичная избушка. И жили-поживали в ней, не зная ни забот, ни хлопот мама и её красавица-дочка. И уж как она была трудолюбива – то квас поставит, то воду принесёт, ту муку намелит, а потом замесит её на блины или на пирожки. А мать смотрит на неё – не нарадуется, а годиков то дочке и шести не будет. Она б и бельё повесила во дворе сушить, да росточком ещё мала. Не достанет до верёвки. И были у неё две любимых животинки – кошка Муська и собачка Жучка. Они как увидят её, так и начинают хвостом вилять – виляет, конечно, Жучка, а Муська хвостом не виляет. У них это не принято. Она просто мурчит. В свободное время от основных обязанностей, Муська ловила мышей, которые нет-нет, да и попадались в старом амбаре за дубом, а у Жучки обязанностей не было вовсе, потому она всё время виляла хвостом.
Вот так и прошло лето. Настала осень. Похолодало. Листья на деревьях начали желтеть, сохнуть и с шелестом облетать.
– Доченька, – подозвала мать свою дочь, – с голубиной почтой от бабушки пришло письмо и она хочет нас видеть. Я завтра утром пораньше встану, сделаю пирожки, положу их в корзинку, а ты эту корзинку и отнесёшь бабушке.
– Хорошо, мамочка, так я и сделаю, – ответила девочка.
Настало утро. Едва рассвело, а пирожки уже были готовы и уже лежали в корзинке. Да и девочка тоже была готова.
– Ну вот. Передай привет бабушке. И корзинку с пирожками не забудь оставить. В лесу ни с кем не разговаривай, с тропинки не сворачивай, и она приведёт прямо к её дому, – сказала мама на прощание, – да, и сразу же возвращайся домой.
Девочка с корзинкой, полной аппетитно пахнущих пирожков, ступила на тропинку, ведущую через дремучий лес к домику бабушки. Тропинка была не очень широкой и петляла между толстенных стволов старых, скрипучих деревьев. Они тихонечко поскрипывали, то спереди, то сзади, то с боков. Но страшно от этого не было. Иногда она запиналась о выступающие корни лесных гигантов, но из корзинки не выпало ни одного пирожка, а она шла вперёд и вперёд, приближая цель своего путешествия.
Внезапно она остановилась. Замолкли щебетавшие без умолка птички, перестали скрипеть старые деревья, затих даже ветер. Девочка осторожно сделала шаг вперёд и увидела его. Опущенная к земле морда, гигантские клыки и верхние мелкие зубы, открытые ощеренной верхней губой и приподнятым чёрным носом, жёлтые злые глаза и из всего этого исходил глухой рык. Это был матёрый хищник, который порвал не один десяток своих врагов. Волк. Огромный серый волк. Он медленно поднял огромную лапу и сдвинул себя на полшага. Но вдруг маленькая девочка увидела у него на шее ошейник, и что поводок уходит куда-то за кусты, в лес.
– Испугалась? – из-за кустов на тропинку вышел мальчик. Он был старше девочки всего на год, ну может на два. При этом он держал на поводке это лесное чудовище, которое если захочет, может не останавливаясь, таскать на этом же поводке мальчишку по всему дремучему лесу. Но оно этого почему-то не делало?
– Не бойся, он не кусается, – сказал мальчик, обернувшись к волку.
– Ага, не кусается. А зачем ему тогда такие огромные уши, а глазищи-то какие, как тарелки, а зубы-то, зубы – вон какие огромные. Таких ни у кого не сыщешь.
На этом маленькая девочка успокоилась, и лес сразу ожил, снова подул ветерок, заскрипели старые деревья, защебетали, запели птички, и стало, как будто светлее, а тропинка как будто шире.
– Я тебя провожу до выхода из леса, а пёсик мой пусть нас охраняет, – сказал мальчик.
– Пёсик? – девочка с опаской оглянулась на лесного гиганта.
– Да, я так его называю. Иногда. Вообще-то, я знаю, что это волк. Ну, пошли, – предложил мальчик.
– Пошли.
И они вместе пошли по лесной тропинке к домику бабушки маленькой девочки.
Долго ли, коротко, но лес начал расступаться и тропинка кончилась.
