Чашка с чаем остыла, мобильный телефон мигнул
разряженной батарей и погас, но мне сейчас было не до этого. Я дописывала последний абзац в своем обзоре на новинки в книжной серии,
которую меня
заставил вести наш же главред.
«Для популяризации чтения»—как он сам любил
повторять, а я
про себя его поправляла «для увеличения продаж». Кому, как не мне, было прекрасно известно,
что издаваемая серия вряд ли привьет что-то вечное, скорее поможет расслабиться
в конце недели. Кто бы мне дал расслабиться?! На неделе редактируй рукописи — на выходных веди
блог в сетях и
хвали-хвали-хвали.
— Зато не в ошейнике сидишь у коллекционера, —
ехидно вразумила сама и закусила карандаш, пытаясь придумать, как интереснее
подать последнюю книгу. Про попаданок я знала все, и не потому, что по долгу службы читала
книги с таким сюжетом и порой удивляясь огромной фантазии авторов, а
по-настоящему, имея за плечами историю трех поколений своей семьи.
Мы, Волковы, бежали сюда из
параллельного мира, спасаясь от войны и уничтожения собственной знатной семьи.
Да, дома, среди родни, я всегда обращалась к бабушкам через почтительное «вэр» — герцогиня,
если сравнивать с земным аналогом. И никто никогда не обсуждал того факта, что
такой знатной семье приходиться работать. По сравнению с тем, что нас могло ожидать в
собственном мире, обычный труд и обычная жизнь в Москве не казались даже испытанием. К тому
же моя мама уже
считалась коренной москвичкой, а я считала себя самой обычной девушкой, с трудом веря, что Волковы —
бывшая знать.
И
оборотни. Самые
настоящие. И
несмотря на то, что папа был человеком... Тут я перебрала в уме немногочисленную родню и поняла, что
папа и правда единственный человек в семье... Магия жила в моей крови и при желании я могла оборачиваться
волчицей. Так мы
с Яром, Ярославом Волковым, с моим несносным старшим братом, и поступали, когда зимой все выбирались в
лес, в наш
старый бревенчатый дом.
И ничего романтичного я в этом всем не видела, хотя
по-женски, конечно, хотелось, чтоб на тебя так рычаще предъявляли права и
любили до остановки сердца. Но мне ли не знать, что пар никаких не существовало среди оборотней. Семьи свои
они строили так же, как люди, через ошибки и компромиссы. Может быть, поэтому я так не стремилась себя
окольцевать. А может, потому что в этом мире тоже оказалась опасность для нас. Те самые коллекционеры,
которые знали о существовании мифических существ, порталов и других миров. И
всей семье Волковых приходилось постоянно быть начеку.
Я
никогда не жаловалась; просто привыкла жить, четко выверяя свои шаги. И,
наверное, моя
жизнь оставалась бы самой обычной, если бы не стечение обстоятельств.
Все началось в январе, после праздников, когда
половина Москвы зимует в теплых краях, а вторая половина совершенно не хочет
тащиться на работу. Мне нужно было заехать в издательство, подписать акты выполнения, получить
зарплату и утвердить рабочий график на короткий январский месяц.
В то утро я вылезала из-под одеяла рекордное количество времени
— целых полчаса, вытаскивая попеременно то руку, то ногу в прохладу комнаты.
Радиаторы я всегда
прикручивала, предпочитая греться носками и худи, чем наслаждаться под вечер
головной болью от сухого воздуха и жары в своей однушке.
Кое-как собравшись, я все-таки вышла в снежные
сугробы и медленно пошла в сторону горящей красной буквы «М». Пар от подземки
стелился по ступеням перехода и превращал холодный снег в серую грязь, которую
сметали к бортам лестницы.
Я
спускалась аккуратно, чтобы ненароком не упасть, и уже почти дошла до низа,
когда услышала позади себя женский крик, а спиной почувствовала сильный
болезненный толчок. Равновесие удержать не удалось, и я кубырем полетела вниз,
молясь, чтобы не сломать себе что-нибудь. И не потому, что боялась боли, а
совсем по иной причине — регенерация у оборотней была в десять раз выше
человеческой. Вряд ли такое «чудесное исцеление» останется незамеченным среди
травматологов. А там и до Коллекционеров недалеко...
Но моим надеждам не суждено было оправдаться. Я скатилась до самого подножья лестницы, приняв на
себя весь вес достаточно тяжелой коляски, в которой плакал проснувшийся
ребенок. Возможно, я смогла бы отделаться ушибами, если бы не скользкие ступеньки, тяжелая
коляска, которая почти проволокла меня до низа. Похоже не повезло левой рукой, судя по той тянущей боли.
Женщина вся в слезах уже сбежала вниз, причитая и умоляя простить ее. Подбежали пару
мужчин, помогая отодвинуть от меня коляску, но поднимать меня
предусмотрительно не стали. Кто-то вызвал скорую. Кто-то
фотографировал на телефон, громко обсуждая, что «мамочка виновата, раз спускала
коляску не по рельсам». А я думала только об одном: чтобы перелом не успел срастись криво. Надо
было позвонить своим, но похоже я ушибла и голову, потому что мысли были вязкими и перепутывались между собой.
Вскоре меня уже доставили в больницу, а огромный под два
метра ростом дядька-хирург осмотрел мои конечности.
— Жить будете. Не все так страшно. Я наложу
фиксатор, и
косточки срастутся идеально, — пробасил врач и предложил воду. В горле
пересохло так, что вместо голоса выходил лишь хрип, поэтому я не отказалась, выпив все до
дна. И не заметила, как уснула.
