— Тамсин, выпрямись!
Я сразу почувствовала сильный тычок в спину. Изольда ненавидела, когда во мне проскакивало «дикое», как она это называла. А во мне проскакивали все мои старые привычки обычной девушки Тани из Великого Новгорода. Слабое сердце подвело нас обеих: меня и несчастную Тамсин. И я лишь надеялась, что ее душа переместилась в лучший мир.
Моя оказалась здесь. На холодном небольшом острове Норгейн, который замыкал границу великого Стеллариума на севере. Королевство Норгейн было, по сути, ледяной дырой по меркам остальных островов. И порядки тут были строгие.
— Ты меня опозорить хочешь? Лучше бы ты утонула в пруду, никчемная девица, — прошипела мне на ухо Изольда и, издав следом приторный смех, поплыла по залу к новоприбывшим гостям.
Тамсин и утонула, и теперь тут нахожусь я — «никчемная девица» из другого мира.
И это не самая большая катастрофа. Приспособиться и выжить — вопрос ума и толики удачи.
А вот то, что похоже ни отец девушки, ни ушлая мачеха, не интересовались ее магией, считая милой дурочкой — вот это самый настоящий апокалипсис. Потому что невинная Тамсин сожгла себя изнутри запрещенной на острове магией огненных хребтоников.
В мире льда и холода!
За огненную магию здесь карали моментально, не разбираясь и не давая шанса на спасение.
И эта опасная магия бурлила внутри меня. И каждый день, с тех пор как я открыла в этом мире глаза, приняв полностью новый для себя облик, молилась лишь о том, чтобы ненароком не выдать свою особенность.
Нужно было прятать и личину, и дар. И то, что я получила некое перерождение, совсем не дарило надежду, а наоборот, превращало мои дни в ад, потому что я не могла, не имела права потерять и этот шанс на жизнь.
Я стояла вытянутой струной и старалась не разглядывать гостей, многим из которых не было никакого дела до меня. Было совершенно непонятно: в Норгейне не любили своих детей или это просто мне так «повезло» попасть в столь холодную эгоистичную семью.
— Тэмми, я тебе чай принес, — услышала я тихий голос Тимора. Мальчишка приходился настоящей Тамсин младшим братом, и с первых дней моего пребывания в этом мире стал для меня спасительным якорем. Он был единственным существом, кто любил свою сестру искренне и глубоко. По слепку памяти, который перешел ко мне при магическом слиянии наших миров в тот роковой день, я знала, что Тамсин всегда защищала брата, получая незаслуженные наказания. Они были друг у друга и пытались выжить в этом ледяном королевстве.
И я буду защищать Тимора, даже если он отвернется от меня, узнав правду.
— Спасибо, — прошептала я, забирая из его рук теплый напиток. Изольда заставила меня надеть сегодня слишком легкое, открытое платье, и я мерзла в этой легкой ткани. Напиток хоть чуть-чуть согрел меня.
— Я слышал мачеха ждет последнего гостя, чтобы начать трапезу. Ты выдержишь?
Тимор был младше меня, вернее Тамсин — хотя мы с ней были погодки — на шесть лет. Ему было двенадцать, а мне — восемнадцать. Совершеннолетняя по нашим меркам, но не Норгейна. Здесь совершеннолетие было лишь у мальчиков, девочки получали право на свои решения, если выходили замуж и это дозволял супруг. Все, от чего мы так долго уходили в нашем современном мире.
— Постараюсь, — улыбнулась я и сделала еще глоток. — А кого она ждет?
Тимор огляделся и приблизился ко мне, заставляя наклониться. Он шептал мне на ухо имя, а я дышать не могла. Эту фамилию тут знали все.
Ванора.
К нам должен был прибыть единственный сын знатной семьи — Фаркесс Ванора.
Некоронованный принц.
Он был вторым на престол Норгейна и самым ярым инквизитором в королевстве. Его больше ненавидели, чем любили, потому что Фаркесс Ванора отправил в Ледяное забвение больше людей, чем вся его Тайная Канцелярия. Это он уничтожал хребтоников без суда и следствия.
Ледяной дракон. Истинный айстур.
Моя погибель.
— Ты уверен, Тимми? Вряд ли столь высокородный герцог посетит наш бал. Мы же всего лишь бароны.
— Я услышал разговор леди Периус и леди Вашэн. Они очень подробно обсуждали, как наша мачеха могла добиться этого визита. Даже канапе им в рот не лезло, так они были раздосадованы. А еще тем, что не взяли своих дочерей, — прыснул Тимор, глядя на меня своими хитрыми, как у лиса, глазами. Он был смышленый не по годам. Все понимал и подмечал. Он чем-то напоминал мне моего настоящего папу — ученого, который посвятил всю свою жизнь науке и нам — его семье. Его слабое сердце остановилось слишком рано.
Как и мое.
И теперь в этом мире мне надо во чтобы-то ни стало прожить долгую полноценную жизнь.
— Они правда верят, что такой как Ванора обратит внимание на наш сельский курятник? — поделилась я мыслями с Тимором. — Его заставили сюда приехать шантажом, не иначе. Мне даже его немного жалко, — улыбнулась я при мысли, что кто-то страдает сейчас больше моего.
— Он ищет себе послушную жену. Это я уже слышал от мужской группы, да и отец обмолвился, что они озолотятся. Похоже, запеченная праздничная курочка для его святейшества — это ты, Тамсин.
— Я не переживаю. Таких как я в Норгейне никто не пустит в высокородную семью. Все знают, кто нам с тобой дал жизнь. Полукровок в высшем круге знати никогда не будет.
