Читать онлайн полностью бесплатно Вадим Шарыгин - Избранное. Стихи и поэмы. 2009–2023

Избранное. Стихи и поэмы. 2009–2023

Поэт Вадим Шарыгин, автор книг «Путь для немногих», «Правда о человеческой жизни», «Серебряный поэт», «Высокая пропасть», «Поэтическое восприятие». Родился и проживает в Москве.

© Вадим Шарыгин, 2023


ISBN 978-5-0060-7293-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жизнь в искусстве

Полёт над бездной. Бездна дней,
В которых нет тебе ответа:
Где свет? И станет ли видней
Потьма, в которую одета
Промозглость одичалых вьюг,
Блеснёт мечом, лучом округа?
На камень наскочивший плуг,
Упавший конь…
Жить друг без друга:
Жар вдохновенья и ожог
Не могут – пламенем едины!
Свет – очи дочерна ожёг
И вторгнул в смоль волос седины.
Ни дня, ни часа. Мига нет!
Вся жизнь – в строю. Вся кровь – пролита!
Вся жизнь в искусстве – это цвет
Бинта, макает в кровь элита
Стихи стихий! Разгул теней
В подножье церкви златоглавой…
Глаза и души чуть темней…
Лавиной жизнь! И гибель лавой.

На казнь пройти поэту

Прощальным поэтам

прошедшей России посвящается.


Сегодня

Лет осколки канут в Лету,

Покоем оглушает ночь вдвойне.

Дорогу, жизнь! – На казнь пройти поэту,

Несущему луч солнца на спине.


Сегодня

Дождь идёт тысячелетний:

Роняет слёзы с кромок дней весна.

Прервите – суд, обиды, гогот, сплетни,

Взирайте смерть: засушлива, пресна!


Сегодня

Жмётся ночь, как инок к вере,

В Елабуге мрак спичкой разогрет.

Стон стих: на Офицерской, в Англетере;

Вторая речка не зажгла в бараках свет.


Сегодня

Залп! – в шинель и капли смерти

На насыпи под Питером. В Москве —

Проезд Лубянский выстрел ждёт, поверьте

Не ранее полудня злой молве.


Сегодня

Возвратится к Гумилёву —

Смертельно обвенчавшаяся с ним.

Вся жизнь – словам, давайте, к слову

Высоко ветви тонкие склоним!


Сегодня

Казнь: вослед, в глаза, заочно!

Как кровь из вены – судьбы извлеку…

Слезится дождь и колокол полночный

Подвязывает капли к языку.

2009 – 2015

Анна Ахматова

В уставшем кресле, в сборках шали,
С предощущением потерь…
Весь вечер форточки свершали
Вход ветра в комнату. И дверь
С одною уцелевшей створкой
Во флигель бывшего дворца,
Скрип разнося скороговоркой,
Всё жалась к дому. Нет конца,
Казалось, этой странной ночи,
Бездомной ночи, хоть кричи!
Сна не было. Так, между прочим,
Как дым от тлеющих лучин,
Душа рассвета дожидалась.
Ей ожиданье шло, к лицу!
Ей шло смертельную усталость
Не дать заметить подлецу.
В безумном каменном палаццо
Торчали тени из углов.
Ей шло рука-не-подаваться
Подёнщикам бульварных слов.
В уснувшем кресле слушать слякоть
Весны. И как влачится ночь.
Поэту вечно – жить что плакать, И вечно некому помочь!
2010—2013 г.г.

Я покинул свою достоверность

Я покинул свою достоверность людскую —

Нынче в снах наяву, в отражениях, в бликах.

И смертельно живу, и с метелью тоскую…

Маяковского площадь, погрязшая в Бриках!


Человечище чёрный – по белому снегу,

Одинёшенек, грузен и губы в кровище,

Так размашисто сжат. По-булгаковски, «Бегу» —

Предпочтение, за» морем русских разыщет


Память сердца, к чему разговоры на кухне,

Когда всё, даже камни, – уснуло навеки?

Граммофон. Фон Барон. Эх, «дубинушкой» ухнет

По чужбине Шаляпин… Лакеи. Калеки…


Берега, берегите причальные всплески!

Эта ночь над усопшей, усохшей страною :

Век за веком, замедленно падает Ленский!

Из песка – адресов петербургских настрою.


Прогоню отрешённость, соломинку дайте,

Ухватиться, успеть к уготованной кромке!

И анданте строки, и отдайте мне Данте,

И осыпанный осенью Осипа громкий —


Взвыв над стайкой читателей, стойкие, где вы?!

Истекающим сердцем светить, будто Данко!

И девический смех под созвездием Девы,

И всплеснувшая юбкою в танце цыганка,


И латунная тусклость часов на ладони:

На круги своя – время стареет помалу;

И бормочет строку за строкой, и долдонит

Барабанные дроби, наполнив пиалу,


Дождь Брабанта… То горче, то громче, то тише,

Говори, говорливым ручьям уподобясь,

Там озвученной древностью пышет Татищев,

Там означен Мариной в поэме автобус.


Там марина: с марлином, с мечтою и мачтой,

На которой приспущен, как флаг в день печали,

Белый парус… Поздравь, со строкой не начатой,

На которой бы в бронзе и в бозе почили —


Окаянные страхи! Пусть площадь Сенная

С декабристами – снежная пустошь пустыни!

Одинокая жизнь, стылым ветром стеная,

Однозвучно, как чай недопитый, остынет.

2019

Обильное стихотворение

из цикла «Потерянное слово»


Случились ступени:

охлёстаны водами, грянулись оземь.

Вздымалось молчанье над ставшей застывшей в поклонах травой.

Согретая звёздами, жизни прибравшая, пришлая осень.

Оставленных львов при парадных дверях ропоток роковой.


Страшась безразличия,

взором касаясь чего-то такого…

Последним надеждам давая приют и с руки прикормив

Пугливую стайку столетних минут, месяц выгнув подковой,

(1) Смотрел, как в припарке дождя достоверно рождается миф.

(2) Смотрел на лучи из созвездия Льва в гуще каменных грив.


Обильная грусть —

обронённых дождей пелена вековая.

С безудержно страстным желаньем обнять и в глаза заглянуть —

Прохожим, согнувший судьбу в три погибели, прочь ковыляя,

Вдыхал во все лёгкие обременённую временем муть.


И сердце в крови,

и птенец с высоты на свободу отпущен.

И горсточка строчек – в грязи, под ногами живущих вперёд.

Мир спал мёртвым сном,

греясь спичкой зажжённую, прежнего пуще

(1) Любуясь кладбищенским великолепием горных пород.

(2) Любуясь, податливой взгляду, смиренностью твёрдых пород.


Случалось ли вам :

Ливан обходить, в Ассирии петь о фьордах

И взором прижаться к возлюбленным снам Покрова-на-Нерли?

И остановиться, как в Двадцать девятом конвейеры Форда…



Ваши рекомендации