Валентина. Знакомство с молодым покупателем
Сувенирная лавка находилась в центре города на первом этаже старинного купеческого дома, построенного в начале XX веков, незадолго до революции. Дом прекрасно сохранился, но окна в нем осовременили – вставили пластиковые – и они смотрелись чужеродно. Хозяйка магазина Валентина Гаврюшина привезла новый товар. Она доплатила водителю, чтобы он перетащил несколько тяжелых коробок из машины в подсобку, и бегала рядом с ним, подстраховывая: товар нежный, оставишь без присмотра – все переколотят.
Потом помогла Нине Назаровне разобрать коробки. Нина Назаровна – это ее сокровище, Валентина ее бережет и лелеет, другой такой работницы днем с огнем не сыщешь. Гаврюшина приняла ее на работу, когда Нине Назаровне было уже шестьдесят лет с маленьким хвостиком, и опыта в торговле у нее совсем не было.
В тот день Валентина сама стояла за прилавком – такое еще иногда случалось, когда обе ее продавщицы разом «выпадали из обоймы». Но Валентина никогда звездностью не страдала – если надо и за прилавком постоит, даже сейчас, когда у нее уже три магазина. А уж тогда, когда был один, она и подавно не звездила. Впрочем, этот бутик, первый, и сейчас остался самым любимым.
Три года назад в ее магазин зашла пожилая дама с прямыми седыми волосами, собранными в простой хвост, и Валентина с ней случайно разговорилась. Сразу стало ясно, что эта пожилая женщина понимает в искусстве, особенно в прикладном творчестве, что особенно ценно в сувенирном бизнесе. Оказалось, что по образованию эта дама искусствовед, всю жизнь работала в музее, совсем недавно ушла на пенсию. Валентина и предложила ей работу. Женщина очень удивилась, но, недолго думая, приняла предложение.
С тех пор они трудились душа в душу. Нина Назаровна не меньше Валентины любила все эти фарфоровые статуэтки, шкатулки разных мастей – обшитые кожей, деревянные, с инкрустацией, всякие подсвечники, ручные зеркала и другие изящные безделушки. Пожилая женщина умела видеть в них красоту и вдохновенно рассказывала о ней покупателям. Народ наивный такой. Смотрят люди, например, на кофейную чашку и никакой особенной красоты не видят. Им надо сказать: «Очень тонкая работа! Посмотрите, какой изящный изгиб ручки, элегантная и простая форма, благородный перламутровый цвет». Тогда увидят и купят. У Нины Назаровны всегда была хорошая выручка. Валентина сама научилась от нее интересно и красиво рассказывать о своем товаре. Так что общались они друг с другом на одной волне. Дело у Нины Назаровны спорилось, и скоро Гаврюшина назначила ее товароведом, а девушек дала ей в подчинение.
– Валентина Дмитриевна, вы помните, что я на сегодня после обеда у вас отпрашивалась? – напомнила Нина Назарова, когда они оприходовали товар. – У подруги юбилей, мы идем в ресторан.
– Ах да, конечно. Может, не сразу после обеда, а поближе к вечеру? – предложила Валентина.
– Мне еще на маникюр нужно успеть, – категорично ответила Нина Назарова.
– И Кати сегодня нет, – вздохнула Валентина. – Хорошо, я сама поработаю. Народу немного.
Она легко согласилась, потому что всегда охотно проводила время в своем магазине. Что еще делать незамужним женщинам, как не отдаваться работе? И вообще, кому-кому, а Нине Назаровне она отказать не могла. Попробовала бы она не согласиться! Нина Назаровна сказала бы: «Я пенсионерка, хватит мне моей пенсии, не буду работать. До свидания!»
Валентина улыбнулась, подумав об этом. На самом деле она просто полюбила старушку. У той было двое взрослых детей, но как-то не заладились отношения с женой сына и общались они исключительно редко, а с дочерью тоже был давний конфликт, дочь уехала в другой город и с матерью разговаривала только по телефону. Родители Валентины погибли, когда ей было семнадцать лет. Вот ее и потянуло к Нине Назаровне. Впервые в жизни Валентина подружилась со своей подчиненной. Нина Назаровна была доброй и тактичной женщиной, Валентина ей доверяла. Только с нею могла поделиться чем-то личным, а больше ни с кем.
Нина Назаровна вскоре ушла, и Валентина осталась одна. В магазине было пусто, никаких покупателей. Было всего четыре часа дня, за окном резко потемнело, как всегда бывает в конце ноября, и зажглись фонари. Поздней осенью Валентине становилось почему-то особенно тоскливо. Она посмотрела в темные витрины, и, конечно, ничего не увидела, кроме отражения своего магазина, постояла так, думая о чем то.
Потом встряхнулась и взялась за работу. Покупателей так и не было. Время уже приближалось к закрытию. Она раскладывала товары на полках, когда в магазин вошел молодой человек лет двадцати пяти.
Он поздоровался. Голос, баритон, у него был мягкий, мелодичный, как будто котик мурлычет. Валентина поздоровалась в ответ.
– Вас что-то интересует? – спросила она.
– Да. У моей мамы юбилей, не знаю, что ей подарить…
Молодой человек посмотрел на Валентину. Посмотрел и посмотрел, однако было нечто в его взгляде, что смутило ее. Он смотрел пристальней, чем обычно смотрят покупатели на продавцов, дольше не сводил глаз с ее лица, даже не скажешь, как он смотрел, – медовей, что ли. И глаза у него были синие, с пушистыми ресницами, красивые такие глаза.
