На Тарасов опускались сумерки. Именно в это время город до безобразия походит на огромный суматошный муравейник. Толпы людей расползаются во всех направлениях, создавая иллюзию хаотичного броунова движения молекул.
Час пик. Огромная армия мелких клерков и служащих рангом покрупнее покидала опостылевшие стены контор в деловой части города, выплескиваясь на промерзшую улицу. Многие тут же поднимали воротники, стараясь укрыться от начавшегося снегопада, спешащего накидать им за шиворот щедрые пригоршни леденящих душу даров.
А снег сыпал оромными пушистыми хлопьями. В оранжевом свете фонарей, безуспешно стремившихся рассеять ночную мглу, он искрился всеми цветами радуги, покрывая улицы мягким, поскрипывавшим под ногами пледом.
В самом центре этой муравьиной суеты, будто дремлющий крепостной донжон, возвышалось огромное мрачное здание. Почти все его окна были темны, лишь в самом верху, на последнем этаже, кое-где из-за занавесок пробивался неяркий свет, свидетельствовавший о том, что здание живет своей, затаенной от всех жизнью.
Как раз за одним из этих окон несколько мужчин разного калибра небольшими группками толкались по углам просторной приемной. В основном они молчали, а если и говорили, то лишь резким шепотом, выдающим их внутреннее напряжение.
– А я тебе говорю, Серега, – сдавленно и хрипло прошептал один мужчина в строгом черном пиджаке, застегнутом на все пуговицы, другому. Оба стояли в стороне от остальных и явно не вызывали симпатии собравшихся. – В нашем деле главное – не высовываться! Обещать тебе долгую и спокойную жизнь не станет никто вообще, а я вдобавок могу гарантировать еще и кучу неприятностей, если разинешь свой широкий рот!
– Да брось ты, Глеб! – Тот, к кому обращались эти слова, широко улыбнулся, выставляя напоказ все тридцать два желтых зуба. Он был значительно моложе остальных, да к тому же выделялся помятым видом и плохо выбритой физиономией. – Вы здесь все погрязли в директивах и формулярах и совершенно не видите, как меняется мир вокруг вас! Вот посмотришь, Глебушка, мы с тобой все здесь перевернем!..
– Перевернем, конечно! – чувствуя безнадежность своих увещеваний, ответил Глеб. – А затем и сами перевернемся. Только в гробу!
Словно ожидая именно этой фразы, распахнулась огромная тяжелая дверь, ведущая в кабинет хозяина этой шикарной приемной. На пороге появился высокий подтянутый молодой мужчина и голосом вышколенного мажордома произнес:
– Прошу в кабинет, товарищи. Вениамин Аркадьевич уже ждет!
– Ну, началось! – обреченно произнес Глеб, придерживая своего товарища за рукав и пропуская вперед всех остальных. – Ой, молчи, Серега! Говорю, вырежут тебе твой поганый язык!..
Кабинет, скрывавшийся за огромной дверью, оказался почти в два раза больше предварявшей его приемной. Однако почти все его необъятное пространство занимал гигантский ипподром для совещаний, в виде ножки гриба примыкавший к солидному дубовому столу у широкого окна.
Стол был настолько древним, что никто не удивился бы, узнав, что он мог бы помнить самого Лаврентия Павловича Берию. Впрочем, хозяин стола вполне соответствовал занимаемому месту. Крепкий, тучный, непоколебимый – этакий бритый наголо Тарас Бульба без папахи, – он возвышался над реликтовым дубовым столом и казался незыблемым, как вселенная, и таким же неотвратимым, как возвращение кометы Галлея.
Вениамин Аркадьевич с абсолютной невозмутимостью дождался, пока все приглашенные рассядутся по местам, а затем пророкотал густым басом:
– Ну, и что дальше, орлы?
После этого риторического вопроса тишина в комнате буквально стала скапывать с потолка. Скорее всего, никто из присутствующих не представлял, что там дальше и есть ли это «дальше» вообще.
– Я вам что говорил? – вновь спросил у собравшихся хозяин кабинета и сам себе ответил: – Вот именно!.. В общем, так, – продолжил он, вытягивая вперед могучую, заскорузлую в былых схватках руку. – Из Центрального управления конторы к нам поступила однозначная шифровка. Из нее мне лично ясно: добром – никак!.. Глазунов, доложи обстановку!
На эту фамилию мощным рывком вверх откликнулся солидный мужчина, сидевший посолонь от хозяина кабинета. Лихорадочным движением руки поправив тугой, словно удавка, галстук, он начал говорить:
– В течение года Тарасовским отделением велась разработка дела криминальной группы «Восток». В ходе следствия были выявлены практически все участники этой группы, а также раскрыты каналы получения и сбыта товара, начиная от сборки и заканчивая пунктом прибытия. Совсем недавно следствие было завершено, выявив также истинных руководителей группы «Восток». Ими оказались весьма влиятельные в правительстве и Министерстве обороны люди.
Решением нашего вышестоящего руководства следствие было приостановлено. Стало ясно, что отдать этих людей под суд и не нарушить шаткое равновесие, воцарившееся в стране, просто невозможно. Это могло бы породить довольно серьезный конфликт между инфраструктурами государства. Однако деятельность группы «Восток» следует прикрыть. Но прикрыть таким образом, чтобы гибель тарасовских исполнителей выглядела как случайность и сама контора в этом не оказалась замешана…
