- Мара, ты меня любишь? – внезапно спросил воин. Не нужно было долго расспрашивать охотника, чтобы понять, что ему неловко за свой вопрос. Поэтому казалось, что звучит он не из уст взрослого мужчины, а юного отрока.
- Почему ты спрашиваешь? – она повернулась к мужчине, сияя добродушной улыбкой. Щеки залились румянцем. Тонкие рыжие волосы от резкого поворота сбились на бок, затушив волшебный блеск глаз. Теперь девушка со смехом поправляла их, и с теплотой смотрела на мужчину. Ждала, что ответит.
- Не спрашивай. Просто хочу знать.
- Да, - произнесла она, лукаво улыбаясь. – Так почему ты спросил? – снова допытывалась.
- Забудь.
Мара опустила голову, вздыхая. И больше ничего не могла сказать. У Айна тоже не нашлось слов. Шли молча, неловко переглядываясь.
- Не веришь? Смотри! – девушка вдруг остановилась, и, прежде, чем Айн успел что-либо сообразить, сделать, сказать, прильнула к нему. И наградила поцелуем – долгим, нежным. Мужчина пожалел, что не сразу распробовал его вкус. Потому что, едва начал отвечать на горячие страстные прикосновения, Медальон позвал мужчину. Обычно зов его был едва уловим. Удивительный предмет тянул к себе, и Айн чувствовал как гагревается рука. И конечно голос воздействовал на воина
Но сеголня все было иначе. Невероятная сила медальона пробудилась в теле погонщика. Он почувствовал сильную боль, и голос ворвался в сознание, заставив забыть о Маре, о ьушевавшей в нем страсти Обо всем.
- Медальон! - проговорил растерянно и отпрянул от девушки. - Это он зовет меня.
- О чем ты говоришь? - лицо девушки заметно побледнело, щедрый румянец потух - теперь ее лицо обрело естественный цвет.
- Он зовет меня! И этот щов сильнее, чем раньше.
Что-то с силой сдавило ему грудь, а кровоток в руке усилился, так что ею теперь трудно было шевелить.
- Что же делать?
- Н-надо ост-остановить это!
