– Коленька, не передумал? Возьмешь цветы? – Марина Сергеевна с сомненьем смотрела на сына.
– Возьму, конечно, зачем же мы их вчера покупали? – невозмутимо ответил Николай.
– А ведь в прошлом году не захотел брать, говорил – засмеют.
– Это было давно и неправда, мамуль. Видишь, как я подрос с тех пор!
Подойдя к двери своей комнаты, Николай прислонился к косяку. Марина Сергеевна с карандашом в руке поспешила к нему. Приложив ладошку к голове сына, чиркнула тоненькую короткую линию. Коля оглянулся: разница между прошлогодней и нынешней отметинами не впечатляла.
– Так, есть над чем работать! – вздохнул Николка.
– Не расстраивайся. Наш папа до двадцати лет тоже был не очень высоким, а сейчас, слава Богу, метр восемьдесят.
– Если точно, сто восемьдесят три, – вышел из ванной отец. – А почему ты еще дома? Сколько времени? Ты не опоздаешь?
– Нет, сегодня занятия на час позже. Но все равно, мне пора.
– В добрый час, сынок! – Марина Сергеевна не удержалась и поцеловала Николая в нос. Тот не сопротивлялся.
– Вырос, вырос наш сыночек! – Марина Сергеевна, прижав руку к груди, смотрела на широко шагающего по двору Николая.
– Так и должно быть, – легко вздохнул Павел Дмитриевич. – Как там говорил классик о смене поколений? Э-э-э…
– «Так наше ветреное племя растет, волнуется, кипит и к гробу прадедов теснит». – напомнила Марина Сергеевна.
– Вот именно! – Павел Дмитриевич, подняв глаза куда-то поверх головы жены, печально продолжил: – «Придет, придет и наше время, и наши внуки в добрый час из мира вытеснят и нас»!
– Рановато ты к «гробу прадедов» собрался, Павлик, – многозначительно заметила Марина Сергеевна. – У нас с тобой столько еще впереди!
Павел Дмитриевич по обыкновению не придал значения «особому» тону жены. Рассеянно поцеловал ее в лоб и, усевшись за стол, поддакнул:
– Да-да, ты права! Так что там у нас с завтраком?
Мыслями он был уже на работе. С месяц назад Павел Дмитриевич вернулся на свою кафедру. Первое сентября в Университете тоже начало нового учебного года: дел – невпроворот!
Взглянув на часы, Николка задержался у подъезда. Дверь с грохотом открылась, на пороге возник Митька. В одной руке – школьный рюкзак, в другой – недоеденная булка.
– Ты что, решил с цветами прийти? Молодца! – вместо приветствия загудел Митька. – А я понадеялся на своих: обещали гладиолусы с дачи привезти, а цветочки – тю-тю! Завяли! Слушай, зачем тебе такой здоровенный букетище? Давай разделим его пополам.
Митька взял букет и снял шуршащую обертку.
– К чему эти архитектурные излишества? – И, не долго думая, разделил цветы на две части.
– Во! Теперь – то, что надо!
– Погоди, у тебя же получилось четыре цветка, растерянно произнес Николай.
– Ну и что?
– Четное количество цветов дарят только покойникам, вот что!
– Это мы сейчас исправим!
Оглянувшись по сторонам, Митька направился к газону. Среди по летнему зеленой травы красовались высокие флоксы.
– Ты что, сдурел? – зашипел вслед ему Николай.
– Теть Наташ! – громко крикнул Митька.
Из раскрытого окна второго этажа высунулась худощавая женщина с бигуди на голове. Наталья Францевна была общественницей: собирала деньги на домофон, гоняла у подъезда незнакомых людей, украшала лестничные площадки репродукциями известных картин и комнатными цветами.
– Здрасте, – вежливо поздоровался Коля.
– Теть Наташ, разрешите нам сорвать один цветок, нам не хватает до нечетного числа для учительницы, а то подумает, что мы ей смерти желаем, – без всяких обиняков попросил Дмитрий.
– Берите, для такого случая не жалко! У меня и внуки уже школу закончили, на вас хоть посмотрю, – улыбнулась тетя Наташа.
– Спасибо! Вам очень к лицу улыбка, – неожиданно для себя сказал Коля.
– Подумать только, уже до комплиментов доросли! Вот время-то летит! Ну, идите, с Богом, мальчики. Вы сегодня именинники!
В этом году большинство ребят пришли с цветами. Никто не таился и не прятал свои букеты: все радостно вручали их своей классной руководительнице.
Нина Петровна, их «классная», не скрывала удовольствия. Улыбалась всем подряд и без конца повторяла:
– Как вы повзрослели, возмужали, вытянулись-то как! Ой! А это кто? Рыбин – ты?! – Нина Петровна с веселым изумлением, снизу вверх, смотрела на долговязого парня.
– Кто ж еще! – ответил басом верзила.
Ребята повернулись на голос.
– Вот это да! Да это же Витек!
– Рыбкин!
– Да какой же это Рыбкин – теперь это целый Рыбищев! – смеялись окружающие и одобрительно хлопали по плечам своего однокашника.
В конце прошлого года Витька был самым маленьким пацаном в классе. Несмотря на этот очевидный и досадный факт, Витя упрямо отстаивал свои права.
– Если я не парень, то и Волга не река! – говорил он всякий раз, когда кто-нибудь из ребят доставал его маленьким ростом.
Теперь этот факт вряд ли кто станет оспаривать.
– Да, видать, каникулы прошли с толком не только для нас с тобой, – подмигнул приятелю Дмитрий.
Николай почувствовал на себе чей-то цепкий взгляд, обернулся. На него, немного склонив голову, внимательно смотрела Наташа Нечаева.
