Это была настоящая глушь. Во-первых, деревня так и называлась – Глушь Заповедная. Во-вторых, она, эта деревня, была именно глушь. Располагалась не так, чтобы далеко от города, но так, что про неё практически никто ничего не знал. Нет, не то, чтобы никто, да и не так, чтобы ничего. А, скажем так, очень мало кто и мало что, и знали они-то, что надо. Или точнее, только те, кому это было надо. А бывало и надо, но об этом чуть позже. Хотя добраться до деревни было можно. Ведёт в Глушь дорога. Странная дорога. Не асфальт. Не гравийка. Не грунтовая. А Заброшенная Лесная дорога. Бывают такие. Идёшь по лесу и бац, понимаешь – дорога. Следов нет, колеи нет. Но понимаешь, что по ней ходят, изредка ездят, иногда даже на машине. Просто такой коридорчик, поросший коротенькой травкой и покрытый тонюсеньким слоем мха, и всё это вьётся через пущу. Именно не через лес, а через пущу. Какая же глушь без пущи? Так вот, вдоль этой самой дороги столбы. С проводами, как положено. И идут эти провода со столбами от шоссе, с которого надо свернуть, что б нырнуть на дорогу через пущу, в сторону деревни.
Правда и столбы, и провода тоже странные. От дороги начинаются нормально. Стройные, бетонные, с чашечками изоляторов. От столба к столбу как нотный стан, тянутся блестящие, где на солнце, где от влаги, провода. А вот затем…
А затем они ныряют в странненький такой туман. В туман, который всегда – и зимой, и летом. Который висит и струится какими-то непонятными клочьями. И такой плотный, что его можно пощупать. А вот влаги на одежде не оставляет. В общем – странный туман.
А вот из тумана выходят уже другие столбы. Деревянные. То тут, то там, покосившиеся. Провода, если, конечно, это провода, висят между столбами как верёвки. А если где-то провод-верёвка оборвётся, то из него начинает капать светящаяся жидкость. И что бы жидкость не капала жители деревни связывают верёвку-провод узелком. Жидкость перестаёт капать, узелок куда-то пропадает и всё как прежде. Покосившийся столб, провисшая верёвка-провод и свисающий с неё мох. Но свет и телефон в деревню возвращаются.
Но пока не об этом. Поговорим о деревне.
Глушь Заповедная – деревня как деревня, растянулась вдоль одной улицы, которая вьётся меж холмами. Начало улицы уже известная нам дорога. Конец улицы – продолжение дороги, которое теряется где-то в пуще. Кстати, раньше полное наименование деревни было Ближняя Глушь Заповедная. Следовательно, была и Дальняя. Так что, вполне вероятно, дорога туда и ведёт. Но дорогой этой давно уже никто не пользуется и куда она ведёт – подзабылось. Да и из названия деревни ушло «Ближняя».
Вдоль дороги – терема. Именно терема. Не по виду – по назначению. Стройные, светлые, вековые. Кроме жилых теремов есть, если так можно выразиться, и социальные.
Во-первых – лавка. В лавке всё, что необходимо. Именно необходимо, а не хочется. Но зато всё. Поясню, что это значит. Предположим, что вы – житель Глуши, что, конечно, маловероятно, даже невероятно. И вы собрались в лавку. За чем-то. Ну, например, захотели попить чаю. И чай этот должен быть непременно японский зеленый чай «Gyokuro». Приходите – и он есть. Вы берёте чай, человек вас записывает в толстенную книгу, и вы уходите пить чай. Всё. Правда с системой расчёта нам, сторонним, разобраться не дано. Но никто не обижается. Ни жители деревни, ни торговый человек. А вот если вы вдруг просто решили сходить посмотреть «что там есть, вдруг надо», то вас ждёт два варианта. Первый – ничего. Лавка есть. Человека нет. Полки есть, но пустые. Вариант второй. Лавка есть, человек есть, полки заставлены товаром и уходят в бесконечность. На вопрос вроде: «а что у Вас есть?» вы получите искренний и исчерпывающий ответ
– Всё.
Хотя, опять же нам, не жителям деревни, это не грозит. У нас – третий вариант. Мы почему-то лавку не видим. Не видим – и всё. Местный идёт по улицу, а там – дом, за ним ещё дом, а вот и лавка, а за ней – дом. Для нас по-другому. Всё время дома. Дома и всё. А почему – не понятно. Да, наверное, в данный момент, и не важно.
Ещё есть почта. Не почтовое отделение, а почта. Письмо или посылку отправить – сюда. Лошадей или машину в пути поменять – опять же сюда. Да, ещё можно позвонить. Почему-то радиоволны здесь не работают. А что это значит? Это значит, что в деревне нет ни радио, ни телевидения, ни GSM. Нет – и всё. Вот люди сюда и приходят, кто сам позвонить, кто звонка ждёт. Как звонить понятно. Подходишь и говоришь: «Никитична, мне б Анке позвонить». И Никитична уже знает и какой Анке, и какой номер у неё, у Анки, телефона. Да и, по большому счёту знает, зачем вы звоните. А вот как люди узнают, что им будут звонить, не понятно. Просто люди знают, когда им будут звонить. Вот они приходят, садятся тихонечко и ждут, когда Никитична скажет:
– Матрёнушка, внучек звонит, иди в кабинку.
И Матрёна идёт в кабинку. Там телефон без номеронабирателя, просто трубка. Берёт и разговаривает. Кабинка одна, но как-то всем хватает. И никто не помнит, чтобы кому-то одновременно было нужно поговорить или что бы не хватило времени.
