По-видимому, у нас были некие планы рвануть на море. Мы с Михайловым, вроде, только школу закончили. А Юра с Лешей первый курс. Но не помню почему-то точно. Не могу поверить иногда, что это было. То есть, что это были мы. Точнее, что нам было столько лет. А нам было мало лет.
Михайлов с Лешей уехали почему-то раньше. И Вернулись. Не помню, как так это все получилось. Но они приехали с круглыми глазами и сказали, что срочно надо выезжать.
Они сказали, что там Валера нас примет. Что надо ехать. В Форос. Он лесник. И там все будет правильно.
Они сказали, что в поезде им повезло и они встретились с альпинистами. Альпинисты ехали к Валере. Альпинисты знали Валеру. И наши с ними в купе плацкартном. Альпинисты сказали, надо ехать к Валере. И наши поехали с ними. К Валере. И там все хорошо, но ежи. А эти остались там. Альпинисты. У Валеры. А наши за нами вернулись. Вот как это и почему, я не понимаю. Не помню.
Мы собрались. Деталей не помню совсем.
Но нас было уже четверо. Юра, Леша, Михайлов и я. Потом выяснилось, что мама Леши приехала к концу поезда, не зная наши билеты, и передала Леше пакет с футболками и трусами. И поесть. В крайнюю дверь людям. А то он забыл. Леша паспорт взял. Пакет до нас не дошел. Жаль.
И вот мы приехали в Форос. На троллейбусе? Как-то доехали. И вот эти два перца пошли, и мы пришли к Валере. Точнее к дому. Высотка такая у моря. Вроде там она одна и была. Но этажей 14 минимум. Это важно. Валера жил на последнем. А мы ехали к морю. На юг.
И вот мы приехали. К морю, к солнцу, к югу, ласковым волнам с парусами на горизонте, разноцветными рыбками и девчонками.
Они к нему пошли наверх – Валера вышел нам море показывать. Он жил на последнем. Мы двинули сразу за дом к берегу. А сумерки уже пошли. Там мол такой бетонный. Блоки всякие и водоросли с чайками. Плохо видно было. Мол в море уходил такой стеной трехметровой справа. Луна была видна, в углу разводы чуть-чуть, и тянуло прохладой. Пахло йодом. Чайки каркали. Валера разделся до трусов и сказал: «Вот. Надо идти срать». Вошел в море и поплыл вдоль мола. Там он задержался немного и вернулся. Мы купаться не полезли. Он сказал, что так надо делать. Он так делает.
Валера был плотный и зеленый. То есть одежда на нем была зеленая. Хаки. Наверное, он был рыжий. И бородка была рыжеватой, светлой. Пузцо было уже достойное. Но он был крепенький. Ниже среднего роста. Подвижный.
В доме его было людей не помню сколько. Там было две комнаты, ванна, кухня и на ней балкон. Одна для него. Другая комната для людей. Входишь – и вот комната.
Вот в комнате все лежали. На полу. И нас туда пригласили устраиваться. Мы устроились. Боком. Не то чтобы плохо, но мы ехали к морю, привыкли спать в палатках, капризными мы не были совсем. Но там нам не очень совсем. Душновато. И потом ежи. И еще какие-то хомяки. Они перелазили все время. Прямо по всем. Кто там лежал. А я не знаю, кто там лежал. Кроме наших. И сколько. Я не выспался.
Но Валера нас понял и говорит: «Палатки поставим. У меня есть. Поедем позже, я покажу место. Там надо не палиться, но все нормально. Там погранзона. Я на работу пока.»
– А где эти двое?
– Альпинисты?
– Москвичи. Нас привели.
– Альпинисты. Я их сдал.
– Как это?
– Они сначала весь первач выпили. Потом все, что было. Духи, одеколон. А потом уже мутные совсем стали. Я их запер на всякий.
– И чего они?
– Они порошок стали пить.
– Какой порошок?
– Стиральный.
– Как это?
– Все убрал от них. Вообще все. И запер. Домой возвращаюсь. Смотрю народ. Перед домом волнуется. А они на балконе на моем висят на херне какой-то.
– На последнем?
– Они все простыни связали, одеяла, скатерть и полезли. Вниз. Там их и сняли. Наверху. Я пожарным своим позвонил.
– И чего они?
– Ничего. Сдал их. В санаторий, вроде, увезли. Там у нас есть специальный. Вы же порошок не пьете. Пока, я поехал.
Палатки
Валера вернулся к вечеру, достал брезентовую палатку из балконного склада и сказал: «Пошли!».
Мы спустились к молу с чайками и пеной у берега, но пошли влево. Там бетонный берег стал плавно переходить в гальку. Край города на берегу был обозначен крайним пирсом. За ним шла галька и на ней люди в плавках. Слева пошел обрыв. Обрыв-сыпучка. Он был вертикален. Концентрация плавколюдей с детьми повышалась по мере удаления от крайнего пирса и роста высоты вертикальной сыпучки. Но тенденция плавколюдей ослабевала по мере накопления камней-скал выступающих из моря у самого берега. То есть на том месте, где сыпучка достигала максимальной обрывистой высоты, люди на гальке начинали переходить в камни из воды торчащие. Больше камней – меньше плавколюдей. Далее обрыв подходил почти к воде, и галька являла лишь тропу. А камни уже шли навалом в море.
И вот в этой точке перегиба тенденций плавколюдей в камнеморе Валера повернул свой бородатый лик в сторону обрыва. И мы поняли, что одна из складок в ней была нашим дао. То есть путем. Наверх. Подвижность, с которой он взлетел по вертикальной козьей тропе при наличии оформленного пузца вызвала уважение. Мы использовали четыре конечности. Наверху была ступенька в кустах. За площадкой шел ад из шиповника, деревьев и уже склона прибрежной горы. Зайти на эту площадку иным способом было невозможно. Но углубиться в верхние кусты в принципе можно было не на много. Метров на 40.
