Лиз сидела на диване и шумно втягивала воздух через нос.
– Я не верю. Это ложь, – повторяла она, обхватив себя руками.
– Лиз, думаю, вам придётся в это поверить, – спокойно проговорил мужчина, сжимая пистолет в руке.
За полтора часа до этого.
Лиз тщательно набирала продуктовую корзину. Её окружал аромат свежей зелени, фруктов и корнеплодов. Сегодня хотелось приготовить особенный ужин.
На улице стояла прекрасная погода. Легкий ветер разряжал устоявшуюся жару. Но не перебивал мечту девушки о кондиционере.
«Продукты куплены, ужин с тебя. Целую!», – написанное смс отправилось мужу, а Лиз загрузила пакеты в машину.
Через 20 минут она подъехала к дому. Девушка улыбнулась приятным воспоминаниям: как они вместе с Эриком выбирали мебель для гостиной, как спорили какие цветы посадить и как Лиз отчаянно боролась с любовью мужа к тёмным шторам. Он старался вести аскетичный образ жизни, частенько повторяя: «Если придётся срочно уехать, вещи не станут нас обременять».
Почему вообще должна была возникнуть такая надобность, Лиз не понимала, но оправдывала тяжёлой жизнью Эрика.
Ему с самого детства было нелегко. До 12 лет Эрик обладал исключительным слухом, занимался музыкой. Но в 13 необъяснимая болезнь забрала единственный природный дар: потеря голоса. Он всё ещё мог играть на гитаре, скрипке, пианино, но, в знак скорби, так ни разу не взял в руки инструмент.
Лиз довольно быстро научилась общаться с будущим мужем. Они вместе разучивали язык жестов, находили общие точки соприкосновения и уже через полгода стали единым целым.
С самого начала эта история была обречена стать идеальной.
Лиз никогда не слышала голос Эрика. Даже когда он случайно обжигался или резался, не издавал ни звука. Она не слышала его, но страстно желала этого.
Встряхнув головой, Лиз очнулась от воспоминаний и бодро вошла в дом. Это место – их общая крепость, в которой они частенько запирались из-за нелюдимости Эрика. Лиз, в общем-то, была не против, но людей ей не хватало. Приходилось тайком встречаться со старыми друзьями.
Хотя, впрочем, они быстро становились скучными. Бытовые проблемы, дети, работа – основные темы для обсуждения. Эрик же каждый день дарил ей чувство лёгкости и невесомости. И хотя бы поэтому стоило закрыть глаза на некоторые странности мужа.
Ключ с трудом повернулся в замке. Лиз это не понравилось.
– Надо будет вызвать мастера, – пробормотала она и вошла в дом. Привычная обстановка встретила её знакомым шлейфом парфюма. – Эрик? Ты дома? – ответом была тишина.
«Вылил литр одеколона. Как обычно», – улыбнулась девушка про себя и прошла на кухню.
Половица за спиной предательски скрипнула.
– Прощу прощения, – проговорил незнакомый мужской голос. – Но я вынужден попросить вас поднять руки.
Лиз медленно обернулась и вскрикнула. Фрукты и овощи выпали из рук, рассыпавшись по полу. Несколько апельсинов подкатились к ботинку незнакомца.
– Пожалуйста, – настойчиво, но мягко, проговорил мужчина. – Я не хочу причинять вам боль. Поднимите руки! – Молящий голос не соответствовал направленному на Лиз пистолету. Девушка уставилась на мужчину непонимающим взглядом. Так много вопросов роилось в её голове и ни одного ответа не приходило на ум.
Высокий мужчина пробирался через плотную толпу пешеходов. Его напускная беззаботность могла бы обмануть любого. Но за сосредоточенным взглядом что-то скрывалось. Что-то, что могло испугать особенно внимательного зеваку.
Эрик, а это был именно он, вроде бы растерянно оглядывался по сторонам. Но его «небрежный» взгляд сканировал каждый угол. Будто что-то искал.
Наконец, спустя пару кварталов, Эрик увидел блик солнечного зайчика в окне. Он удовлетворённо хмыкнул. Мимо проехала тонированная машина, как по заказу. Что ещё больше убедило мужчину в догадках.
«Думают, я растерял все навыки. Размяк.», – эта мысль, как заноза, уже несколько месяцев сидела в голове Эрика. Паранойя ещё больше усилилась, когда 2 раза в день мимо его дома стал проезжать фургончик с мороженым. С дурацкой песней на всю округу. Будто бы Эрик не понимал – это часть маскировки.
Через неделю «такой атаки» его мозг не выдержал. Сдерживаемые до этого чувства хлынули потоком и привели к ссоре с Лиз. Он не хотел этого, но так вышло. Она незаметно подошла к нему (а это была её особенно раздражающая черта) и стала о чем-то говорить. Эрик сначала разозлился. Думал, что на неё, оказалось на себя, свой страх и паранойю. Пока Лиз что-то пыталась рассказать, он развернулся и вышел из комнаты. Так всегда происходило, когда ему не хотелось говорить и слушать. Это жутко раздражало жену, но так было лучше. ПТСР давал о себе знать в самый неподходящий момент. И тогда он мог сотворить что угодно.
Именно поэтому, как только этот фургон начал беспокоить Эрика сильнее, чем обычные вещи, он пошёл на групповую терапию. В тайне от Лиз. Но отчасти из-за нее. Что бы там она себе не думала, Эрик любил жену и не готов был потерять из-за какой-то чёртовой паранойи. Если он справился с этим однажды, справится и сейчас.
