ДОРИАН О'Шонесси
Я хочу накричать на моего младшего брата Диармуда, которого самые близкие люди также называют Дерри, но я не могу. Он просто делает то, о чем я его просил, но, черт возьми, продолжай уже. Ему двадцать два, и он стремится угодить. С тех пор как наш отец, Грэм, умер шесть месяцев назад и я взял на себя управление семьей, оба моих брата стремились сделать себе имя, чего наш отец никогда не позволял. Моя мать, Трина, развелась с моим отцом много лет назад. Его вторая жена умерла при довольно загадочных обстоятельствах. Как глава семьи, я считаю себя защитником своей сестры Кэшель, которой семнадцать, моего младшего брата Деклана, которому тринадцать; и трех младших сестер, Эйслинн, Эшлин и Обрианны. Их восемь. Результат отношений моего отца с его третьей женой. Моя мать живет с нами в доме, как и Фиона, моя оставшаяся мачеха. Мама гостила у своих родителей на другом конце города, но я привез ее домой, как только умер папа. К счастью, они с Фионой ладят. Я не могу отослать Фиону, потому что она забрала бы моих сестер, и я не могу позволить этому случиться.
“Более того, если мы сможем наладить хорошие отношения с "Виталиями" и их союзниками, мы сможем отобрать Бостон у этих гребаных ”Донахью", – говорит он, наконец переводя дыхание. Короткий, часовой перелет на моем частном самолете, кажется, длится уже несколько дней. Диармуд просто вкратце рассказывает мне о Виталиях и их союзниках, но звучит он как худший профессор в мире. “Итак, преступные семьи Вальядарес, Десантис, О'Брайен и Ласситер всегда ищут людей, с которыми можно лечь в постель. Мне удалось устроить вам личную встречу с Альберто старшим и его братьями Фабрицио и Нико в их поместье в Квинсе.”
“Отлично, спасибо, брат. Мы скоро должны приземлиться. Ты можешь вернуться на свое место”, – говорю я, и он немедленно уходит. Иногда приятно быть главным.
После прибытия в аэропорт Флашинга машина, которую я нанял, отвозит нас в комплекс Витали в десяти минутах езды на запад.
У железных ворот с V-образным тиснением я говорю в громкоговоритель, объявляя себя. Ворота распахиваются, и мы проезжаем через них, оказавшись перед самым большим из домов, которые я видел на территории комплекса, а их здесь много. На крыльце ждут трое пожилых мужчин и три пожилые дамы. Я выхожу из машины и поднимаюсь по лестнице. Самый старший из мужчин выходит вперед.
“Привет, Дориан. Я не видел тебя с тех пор, как ты был маленьким мальчиком. Альберто Витали, ” говорит он, пожимая мне руку.
“Здравствуйте, сэр. Я помню вас”. Он просто кивает и отходит в сторону.
“Моя жена Мария. Фабрицио и его Рассвет, Нико и его Джина”. Я пожимаю всем им руки.
“Приятно познакомиться с вами. Мой брат, Диармуд”. Я также представляю его всем.
“Заходите внутрь. Я уверена, вы проголодались”, – говорит Мария, жестом приглашая нас следовать за ней. “Я знаю, вам, мужчины, нужно обсудить кое-какие дела, но я приготовила слишком много макарон. Скажи, что у тебя найдется несколько.”
“Конечно. Мы бы с удовольствием попробовали”, – говорю я, отвечая за своего брата. Кто не любит макароны?
“Мы просто садимся ужинать”, – говорит она, ведя нас в, должно быть, самую большую столовую, которую я когда-либо видел. Стол принадлежит замку и, вероятно, мог бы вместить сотню человек. В комнате царит хаос. Люди повсюду, просто занимают свои места, и дети повсюду носятся как сумасшедшие. Это кажется … забавным. Мой отец никогда бы этого не допустил. Нас бы так быстро пристегнули ремнями.
“Не обращай на них внимания. Они просто шумные”, – говорит Джина, улыбаясь.
“Присаживайтесь”, – говорит Мария, указывая на два свободных места в середине стола. Мы занимаем их, и перед нами появляется тарелка с макаронами и хлебом.
“Спасибо. Выглядит потрясающе”, – говорю я, потому что так и есть. А еще пахнет божественно.
“Да, спасибо”, – говорит Дерри.
Я кладу салфетку на колени и молюсь вместе с семьей перед едой. В конце концов, бутылка красного вина передается по кругу, и я наливаю себе бокал, прежде чем передать его другим. Разговор за столом становится оживленным. Они варьируются от политики и поп-культуры до того, что Сантино, один из старших детей, изучает в школе.
Я собираюсь откусить еще один кусочек макарон, когда все разговоры в комнате внезапно стихают, или это было? Маленькая девочка, имени которой я не расслышал, вскакивает из-за стола прямо в объятия самой красивой женщины, которую я когда-либо видел за всю свою жизнь. Я смотрел, как она входит в комнату, и моя вилка остановилась в воздухе. Я заставляю себя положить чертову штуковину. Надеюсь, никто не заметил этого глупого дерьма. Я не могу перестать пялиться на ее миниатюрное и соблазнительное тело, если не сказать немного пухленькое. У меня прямо слюнки текут. На ней обтягивающая черная рубашка, узкие джинсы и маленькие красные туфли на каблуках. Ее большие сиськи едва скрываются под рубашкой. Я хочу пососать ее соски через покрывающий ее чертов хлопок. На ней ни хрена не может быть, чтобы она носила лифчик. Ее каштановые волосы распущены и вьются, но зачесаны назад с головы бантом, как будто она гребаный подарок. Я ничего так не хочу, как провести по нему пальцами, трахая его, прежде чем обернуть вокруг запястья и использовать как поводья, когда буду жестко и быстро трахать ее.
