– Дориана – почтительная дочь, она, разумеется, исполнит волю своих покровителей и с радостью станет женой Властителя! – голос мачехи разливался как патока; Дори казалось, что даже стены от него становятся липкими. Того и гляди на них мухи полетят и увязнут.
Девушка невесело улыбнулась. Она сидела в своей комнате, выпрямив спину так, словно ее привязали к мачте.
Дверь открылась без стука.
На пороге стояла Лиз, ее мачеха, в сопровождении двоих мужчин. Один – дядя Дорианы, а второй незнакомый. Высокий, обрюзгший, с презрительным выражением на одутловатом лице.
– И это ваша девственная красавица? – спросил он неожиданно писклявым голосом.
– Она самая, милорд, – радостно подтвердил дядя.
– Что ж, надеюсь, этой наш Властитель не так быстро наиграется.
Он смотрел на нее как на вещь. А потом сказал:
– Пусть она встанет.
Вот так, будто Дориана не человек и не дочка барона, а зверушка, понимающая лишь команды хозяев.
– Милая, милорд Деебор просит тебя подняться, ты слышала? – елейные нотки в голосе Лиз стали еще более сладкими. Дори нестерпимо захотелось пить.
Она послушалась, пытливо глядя на посетителя.
Отвратительный милорд подошел к ней ближе, погладил по щеке. Потом расплылся в улыбке, и Дориана увидела, что у него не хватает нескольких зубов на нижней челюсти.
– Какая нежная. Если Властителю придется не по нраву, я сам к вам посватаюсь, – пообещал он.
– Это огромная честь для нас, милорд Деебор! – засуетился дядя.
– Еще бы. Наследство покойного барона вы уже промотали. Единственное, что вам остается, – выгодно сбыть его дочь, – нагло заявил посланник Властителя. – Условия вам известны. Так что я ее забираю прямо сейчас. Только подпишем грамоту о передаче девицы в невесты.
– Не получится. – Похоже, никто не ожидал, что девушка заговорит. Деебор вздрогнул так, словно с ним беседовала кровать или лампочка.
Лиз дернулась и подпрыгнула. Количество сахара в ее неискренней улыбке резко понизилось.
– О чем она? – голова посланника дернулась, будто благородного гостя вот-вот хватит удар.
– Я совершеннолетняя.
Дориана облизнула губы, чувствуя, как пересохло у нее в горле.
– И подписывать бумаги должна сама.
– Совершеннолетняя?
Лиз скорбно кивнула.
– Его светлость заключил с нами договор сразу после смерти моего мужа. Но Дориана упросила дать ей время для траура по отцу. А за это время ей успело исполниться девятнадцать.
– Милорд! – взвыл дядя, чувствуя, как денежная река повернула в другую сторону. – Девица просто в шоке от радости, вот сейчас она одумается и согласится, чтобы мы все сами подписали.
– Нет.
Дориана произнесла это чуть ли не шепотом. Но в повисшей тишине ее слова прозвучали громче любого крика.
– Я отказываюсь выходить замуж. И готова трижды повторить это на площади в Равноденствие.
Дядя взвыл, а Лиз схватилась за голову.
– Слушайте, так не делается! – возмутился Деебор. И голос его от гнева перешел в писк летучей мыши. – Я время на вас тратил, на лошади трясся, потом в горы ваши забирался. А вы не сумели заставить девчонку принять величайший в ее жизни дар!
– Господин! – захныкала мачеха. – Но, возможно, его светлости хватит нашего разрешения?
– Не выйдет, – сердито просипел Деебор. – Она дочь барона, наделенная магией. И, раз ей уже девятнадцать, может высказать свою волю. Тем более завтра Равноденствие. Таков закон. Но…
Тут он впервые посмотрел в глаза Дориане, словно принимая, что она не вещь.
– За неповиновение Властителю ты будешь проклята, безумная! Все еще будешь упорствовать?
– Лучше проклятие, чем участь игрушки в лапах жестокого правителя! – твердо сказала девушка.
– Так тому и быть. В темницу ее! – Деебор неожиданно рявкнул, словно полномочия, данные Властителем, смогли наделить его и голосом.
В комнату тут же вбежали двое стражников, которые сопровождали посланника, как было положено ему по статусу.
Они притормозили, вопросительно глядя на своего начальника.
– Схватить ее, – Деебор показал пальцем на девушку. – Завтра она будет предана проклятию на глазах у всего города. Чтобы другим неповадно было перечить посланнику самого Властителя.
– Мерзавка неблагодарная! – прошипела Лиз, когда Дориану выводили из комнаты, не дав собраться.
* * *
Убогий каменный мешок освещала лишь пара толстых оплывших свечей. По склизким, поросшим зеленью стенам стекала влага. Дориане казалось, ее темница дышала. А огоньки свечей – это два припухших, как у непутевого гуляки, глаза. И они рассматривают ее, насмешливо подмигивая.
Девушка сидела на твердом и узком ложе, обхватив колени руками. Ей хотелось откинуться назад, дать спине отдохнуть, но мешала брезгливость. Этих стен касаться было противно.
Сколько она тут? Ей казалось, часы прошли с тех пор, как шакалы Деебора кинули ее сюда. Двое мерзавцев еще и ехидно переглядывались, пялясь на нее. Уснуть она тут точно не сможет. Будет мерещиться скрежет в замочной скважине.
Что будет с ней дальше?
Дориана ждала наказания за непослушание.
Душа ее обливалась слезами.
Еще так недавно у нее было все. Она дочь барона Линлора. Богатого, щедрого человека из рода Белых целителей. В жизни, на ее взгляд, он совершил всего одну глупость.
