В больнице, точнее в отделении ликанологии, творилось демоны знают что! Уже четверо оборотней пострадали от неизвестной болезни, вызывавшей страшные приступы, напоминавшие эпилептические припадки, сопровождавшиеся чудовищными судорогами и страшными болями. В чем была причина заболевания, установить до сих пор не удалось. Ни версия с инфекцией, ни версия с воздействием неизвестного химического вещества не были пока ни подтверждены, ни опровергнуты.
Да еще и этот ужасный дождь! Конечно, дождь осенью — это нормально, но не когда он льет как из ведра целую неделю, а на дворе отнюдь не ноябрь, а всего лишь середина сентября.
В общем, погруженная в печаль Броса уныло плелась от автобусной остановки к больнице, укрывшись под большим оранжевым зонтом, когда почти у самого крыльца ей под ноги бросилась здоровенная рыжая собака, мокрая и грязная, и жалобно заскулила, припадая на правую переднюю лапу.
- Ох, бедная собачка! - кинулась на помощь сразу же позабывшая о своих горестях Броса. - Что там у тебя такое?
Лапа собаки была в крови, и под густой шерстью виднелась приличная рана, уже изрядно испачканная.
- Вот что, - решительно сказала девушка, - пойдем-ка со мной в больницу. Эту рану обязательно надо обработать.
И вцепившись пальцами в шерсть на загривке, поскольку ошейника на собаке не было, потащила её внутрь.
Надо заметить, что доступ в отделение ликанологии животным закрыт не был, поскольку считалось, что их присутствие благотворно действует на выздоравливающих оборотней. Так что там постоянно жили две кошки и один кот, каждую весну и осень исправно размножавшиеся, что позволяло регулярно одаривать выздоравливающих котятами разнообразных расцветок «на счастье». Брали их, как ни странно, охотно, видимо, и впрямь верили, что они принесут удачу. А вот время от времени появлявшиеся в отделении собаки надолго не задерживались, довольно быстро прибиваясь к кому-нибудь из выписывающихся пациентов.
Как всякий ликанолог, Броса, разумеется, имела и навыки ветеринара, поскольку не так уж редко, заболев, оборотни переходили в животную форму чисто инстинктивно, потому что так выздоровление обычно шло быстрее. Поэтому никаких затруднений с обработкой собачьей раны у девушки не возникло.
Поразмыслив пару минут, она решила, что пострадавшую псинку лучше сразу вымыть целиком, чтобы потом не было проблем, куда пристроить грязное животное, что и проделала в процедурной без особого труда, поскольку собака вела себя терпеливо и смирно, явно решив довериться человеку. Высушить густую шерсть оказалось задачей посложнее, но девушка справилась и с ней при помощи фена, который держала в своем шкафчике в целительской на случай, если придется принимать душ на работе.
В процессе мытья выяснилось, что это кобель, так что время от времени Броса поощряла примерное поведение животного каноническим «Хороший мальчик!», от чего пес довольно прижмуривался, как все собаки, безошибочно улавливая, что его хвалят.
Несмотря на примерное поведение «хорошего мальчика», перед тем, как зашивать рану, оказавшуюся при ближайшем рассмотрении довольно глубокой, целительница всё-таки сделала местную анестезию, чтобы зря не мучить животное. Так что и хирургический этап прошел мирно и гладко. А уж наложить повязку было и вовсе плевым делом.
Единственным неприятным моментом было то, что Бросе пришлось переодеваться, поскольку пес несколько раз отряхивался и изрядно её забрызгал, но это было нестрашно, запасная форма в шкафчике девушки тоже имелась.
Когда все манипуляции были закончены, пришло время делать обход отделения. Броса хотела оставить собаку в целительской на специально устроенной ею для этого лежанке из старого одеяла, взятого в кладовой, разумеется, с разрешения сестры-хозяйки. Но увидев, что девушка покидает целительскую, пес решительно поковылял за ней.
- Ладно, пошли вместе, что с тобой поделаешь, - махнула рукой Броса и отправилась на обход в компании своего нового шерстяного приятеля, которого решила пока звать просто «Кани», то есть «собачка», если на старонуэзском.
***
Ковыляя за Бросой Солин, старший оперуполномоченный ОРППО, специализированного отдела по расследованию преступлений против оборотней Управления полиции города Фокунни, Кин Хундракур с удовлетворением думал о том, что внедрение прошло более чем успешно. И то, что внедриться удалось именно через рыжую, как и он сам, Солин, казалось бравому оперу хорошей приметой.
На данном этапе расследования разницы, с кем из трех потенциальных подозреваемых работающий под прикрытием оборотень попадет в отделение ликанологии, не было. Так что Кин решил положиться на судьбу и броситься к той, которая в этот день первой подойдет к служебному входу. Пришлось, конечно, сначала сильно поранить руку, а уже потом оборачиваться, и больно было демоны знают как, но оно того стоило — он в ликанологии под видом обычной собаки.
Непонятные припадки у оборотней, лечившихся в ЦБФ, привлекли внимание ОРППО еще после третьего случая, а теперь, когда их стало уже четыре, начальник отдела санкционировал проведение операции под прикрытием. Внедрять кого-нибудь из оперов под видом пациента побоялись — ведь неизвестно, что вызывает припадки, вдруг работающий под прикрытием сотрудник пострадает, так что внедрять решили оборотня в животной ипостаси, благо о том, что в отделении ликанологии можно держать животных, всем было прекрасно известно. А Кин для подобных дел был самой подходящей кандидатурой — обычные люди никогда не признавали в нем оборотня, поскольку на голове у него было белое пятно, а ведь всем известно, что шерсть у оборотней такой же расцветки как и волосы, а раз так, то собака с белым пятном оборотнем быть никак не может. Кин же был редкой аномалией, поскольку у него имелась белая прядь среди ярко-рыжих волос, превращавшаяся в это самое пятно при обороте. Ну и еще Кин в любом облике был потрясающе обаятельным. Так что шеф ОРППО Логриг Кофдююр ни минуты не сомневался, кого следует послать на это дело.
