Аделина
Обида царапает сердце. Почему всё это произошло именно
со мной – детдомовской девочкой?
Именно мне выпала такая непростая судьба!
После выпуска из детского дома мне выделили жилье, и я
пригласила своего молодого человека жить к себе. А он оказался альфонсом,
мерзавцем. Вместо того, чтобы помогать, только тыркал меня и заставлял
приносить ему деньги.
Зарплаты медицинской сестры не хватало на все его
хотелки, пришлось импровизировать. Будучи воспитанницей детского дома, я много
занималась спортом и танцами, чтобы всегда мочь постоять за себя, чтобы иметь
хорошую физическую форму.
Не знала, что в восемнадцать, когда окажусь на вольных
хлебах, эти навыки мне пригодятся.
По случайному стечению обстоятельств зашла выпить
кофе, а рядом оказался стриптиз бар. Я вошла, а там шло прослушивание.
В полутемном душном помещении пахло терпкими духами.
Трепетные нотки секса, простое женское желание любить, страстное возбуждение
витали в воздухе и норовили сесть на плечи каждой, кто пришел испытать счастье.
По роковому стечению обстоятельств в зале оказался
менеджер заведения.
Я стояла там и любовалась тем, как танцуют девчонки, а
он любовался мною.
- Игорь,
- молодой мужчина подошел и протянул руку, знакомясь со мной.
- Аделина, можно проще, Ада, - я протянула руку в
ответ.
- Пришла к нам танцевать?
- Нет, что вы! У меня есть парень, - отвечаю неуклюже.
- При чем здесь парень? – хохочет мужчина с ухоженной
щетиной и бородкой.
- Как при чем? – удивленно округляю глаза и показываю
на едва одетых девиц. – Если он увидит, что я танцую, вихляя полуголой пятой
точкой перед чужими мужчинами, то сойдет с ума!
- А если ты принесешь в дом тридцать тысяч за ночь,
тогда что он скажет? – собеседник прищелкивает языком.
- Тридцать тысяч??? Я работаю медицинской сестрой, у
меня зарплата пятьдесят за месяц.
- То-то и оно! – мужчина гордо разворачивается, чтобы
уйти. – Чего я распинаюсь перед тобой? У нас по десять девчонок на место. А ты,
наверное, даже танцевать не умеешь. Кроме красивой фигурки и мордашки у тебя
ничего нет!
Осматриваю себя – фигурка у меня зачетная, личико
милое. От кого-то из родителей я унаследовала выразительные серые глазищи, и
они помогают мне жить и гипнотизировать людей. По крайней мере, мужчин.
Длинные русые волосы я выкрасила в белый цвет с
перламутровым оттенком. Так попросил мой парень.
- Я мог станцевать. Я умею! – кричу в спину уходящему
шансу.
- Иди к шесту, покажи на что годишься!
Я танцевала, а Игорь восхищенно смотрел на меня и даже
присвистывал.
- Ну как? – спрашиваю, абсолютно запыхавшись после
ритмичного танца.
- Шикарно!
- Меня берут!
- Да.
Живот сжимается от страха и мне не по себе. Еще утром
я была медсестрой, а сейчас – стриптизерша?!
Хорошо, что у меня нет мамы, иначе у нее случился бы
нервный срыв.
Мама и папа погибли в автомобильной аварии, когда я
была совсем маленькой. Родственников у меня не было, поэтому я очутилась в
детском доме.
Невесело усмехаюсь. Опрометчиво было заходить в это
заведение, лучше бы обошла мимо. Теперь же я не имею права отказать от места,
где можно заработать тридцать тысяч за ночь.
***
Спустя пять лет
Нервно озираюсь по сторонам. Живот сжимается от дикого страха. Душит
адреналин.
Я бегу по торговому центру, в руках сжимаю по
маленькой детской ладошке. Алеша
и Андрюша бегут за мной так быстро как могут. Близнецам по четыре
годика, но они очень шустрые. Только вот одеты мы абсолютно нелепо.
На мальчиках оранжевые рубашечки и ярко-синие брючки,
на темных головкам синие мужские шляпы.
На мне ярко-белое ажурное платье, как у принцессы. А
на голове парик с рыжими волосами.
- Няня! Я устал,
- жалуется Андрюша Борзаков, и я останавливаюсь, жалея не только
ребенка, но и себя.
Сегодня мы сбежали прямо с детского праздника из кафе,
куда я сопровождала мальчишек в качестве няни. Сейчас нам нужно купить
подходящую для побега одежду, и
скрыться, пока Марк Борзаков не объявил на нас охоту.
Мерзавец. Подлец. Обокрал меня наивную глупышку, а
теперь хочет уничтожить!
Слезы льются из глаз, но я не позволяю себе
расплакаться.
Смотрю в стеклянную витрину, проверяю, не размазалась ли
тушь.
Провожу ладонью по щеке, а мое отражение проводит
рукой по лбу. Касаюсь рыжих волос, мое отражение – белокурых.
- Неужели потеряла парик, пока бежала? – Проверяю. На
месте, сидит как влитой.
Беру за руки мальчиков, а мое отражение – берет за
руки мальчика и девочку.
Вскрикиваю. Отражение поступает также.
Вместо того, чтобы продолжить путь к магазину,
разворачиваюсь и несусь на выход.
За спиной слышу громкий стук каблуков и топот детских
ножек.
- Стой! Рыжая! Ты кто???
Бегу так быстро, как успевают за мной крохи. А они
молодцы! Переставляют ножки очень быстро, сердечком чуют, что от этого зависит
моя жизнь. Потому что за киднеппинг светит неприлично большой срок. Как
минимум. Как максимум, отец этих малышей разберется со мной на месте – без суда
и следствия.
- Меня зовут Евангелина Березина! Найди, если что!!! –
кричит вслед моё отражение.
Обжигающие слезы катятся по щекам, но я продолжаю свой
побег. Если меня поймает Борзаков, мне крышка.
