ПРЕДИСЛОВИЕ
Внутри нестерпимо воняло сыростью. Казалось, что этот запах повсюду, он впитался в одежду и волосы, жег глаза, заставляя то и дело вытирать слезы, неумолимо катившиеся по щекам. Едкий, пропитанный влагой воздух впивался в горло, перехватывал дыхание, словно душил его стальными пальцами, не позволяя вдохнуть и капли воздуха. Факел шипел и плевался, грозясь погаснуть в любое мгновение, оставив его в кромешной тьме. Он сделал неуверенный шаг, из-под ноги сорвались мелкие камни и запрыгали вниз. Ступени крошились от времени, распадаясь под ногами. Тесный, темный коридор заполнил оглушительный звук, словно это огромные булыжники неслись по склонам гор, а не маленькие камушки по ветхим ступенькам. Грохот нарастал, отражаясь от стен и потолка. Финальным аккордом в этой какофонии прозвучал громкий всплеск. Внизу была вода. Он выругался сквозь зубы, понимая, что все сильно осложняется. Оставалось надеяться, что по ней можно пройти, лишь намочив сапоги, иначе она может стать серьезным препятствием. Но в любом случае это было непредвиденной ситуацией. Его это немного разозлило и расстроило и он никак не мог совладать со своими чувствами. Но вместе с тем, он не мог и повернуть назад. Оставалось одно – идти вперед.
В коридоре царила тишина, где каждый шаг отдавался глухим ударом о камень, словно великан развлекался тем, что швырял булыжники, наблюдая, как те катятся по склонам вниз, а он отправляет в полет следующий, чтобы насладиться его звуком. Это заставляло нервничать и вздрагивать при каждом шорохе, что раздавался из темноты, царящей впереди. Ее не в силах был рассеять даже свет факела, который он сжимал в руке, пытаясь хоть как-то осветить путь. Пламя шипело и плевалось, когда капающая с потолка вода попадала на него, грозясь погасить. Мужчина снова процедил бранные слова сквозь зубы и повел перед собой факелом, стараясь хоть что-то разглядеть впереди. Впрочем, сил его не хватило, чтобы разогнать темноту, лишь желтое пятно упало под ноги человека. Он сдался, ощутив себя беспомощным. Страх подкрался из-за угла коридора. Незаметный, но от этого более опасный и заставляющий душу холодеть. Его стальные когти скребли по старым камням, из которых было сложено это подземелье. Страх окружал свою жертву липкой патокой, через которую невозможно было пробраться. Она замедляла движения, проникала под одежду, связывая своими липкими объятиями, не позволяя свободно ступить ни шагу. Но он упорно шел вперед, уповая на собственную веру и удачу, которая пока его не подводила.
– Я же говорила тебе, смертный, что следует позвать меня прежде, чем спускаться в неизвестность, – раздался мелодичный женский голос. – Ты едва не совершил ошибку. Еще один шаг – и...
– Прости меня, богиня, – виновато отозвался он. – Я не мог ждать. Следовало торопиться.
– И едва не угодил в ловушку, глупый человек, – она шагнула вперед и улыбнулась. – Я пришла вовремя. Еще шаг и тебя было бы уже не спасти. Глупый человек. Глупый Меги .
Ее силуэт, напоенный ярким светом, завис на последней ступеньке и тут же разогнал тьму, с которой никак не мог справиться факел. Он огляделся по сторонам и увидел склизкие старые камни, из которых были сложены стены. Они были неровными, покрыты мхом и странным налетом, от которого хотелось брезгливо поморщиться. Ржавые скобы, вбитые в камень, удерживали факелы. Они выглядели столь древними, что он был не уверен, загорятся ли они и будут ли освещать коридор, позволяя ему видеть все происходящее вокруг. Почему-то казалось, что они попросту рассыплются в прах, если на них дохнуть, не говоря уже о том, чтобы загореться.
Селера улыбнулась, внимательно посмотрев на него, а после шагнула вперед, не потревожив грязной воды, что покрывала пол коридора. Мегин вздохнул и с обреченным видом пошел за ней следом, он нехотя ступил в воду, поежившись от ее неприятных прикосновений. Ему не хотелось идти по затопленным проходам. Но еще меньше ему хотелось спорить с древней богиней. Селера уверенно шла вперед по темным и узким коридорам, петляющим, словно взбесившийся заяц. Они постепенно сужались, давя на плечи, заставляя ощущать себя мелкой букашкой. Она даже не оборачивалась, уверенная в том, что он идет за ней и, более того, не отстает. Мегину в какой-то момент показалось, что если бы не Селера, он попросту заблудился бы в этих бесконечных запутанных коридорах и бродил бы в них до скончания веков в поиске выхода. Казалось, что она точно знает, куда следует идти и куда следует повернуть. Она не сбавила шага ни перед одной из многочисленных развилок, которые они прошли. Ни на мгновение не размышляла у поворотов.
– Ты слишком медленный, человек, – богиня всплеснула руками, – слишком медленный. Мы так никогда не доберемся до цели. А у нас каждое мгновение на счету. Ты сам это знаешь.
Мегин кивнул. Он понимал, что богиня права. Чем дольше он блуждает по этим древним, рассыпающимся коридорам, тем больше шансов у врагов империи уничтожить ее. Мегин вздохнул и постарался прибавить шаг, хотя это и было трудно, ведь вода становилась все глубже. В какой-то момент он уже шел по пояс в воде, отчаянно оберегая факел. Он понимал, что если тот погаснет, ему грозит остаться в кромешной тьме, надеясь только на свечение богини, которое казалось маяком для него. Но как долго этот маяк будет светить во тьме? Мегин решил не задумываться, а лишь повыше поднял факел, чтобы безжалостная вода не погасила пламя. Он не мог надеяться только на свет Селеры. В его душу закралось сомнение, что он вот-вот погаснет.
