ПРОЛОГ
В парадном зале Дома Каштана царили тишина и пустота. Здесь не было ни просителей, ни ловких прислужниц, ни младших дочерей Дома, которые, бывало, развлекали высокопоставленных гостей игрой на музыкальных инструментах. Только один эльф неподвижно стоял прямо посередине зала. Он находился тут уже полчаса, но не рисковал выказывать своего недовольства и просто ждал, скользя взглядом зеленых глаз по стенам, выращенным из светлого каштанового дерева, по изящным стрельчатым окнам, мягкой траве под ногами.
Наконец, его ожидание закончилось. Стена в дальнем конце зала разошлась, и в проем вошел эльф со ржаво-коричневыми волосами, заплетенными в сложную косу.
- Элле Келемис, - гость уважительно склонил голову, завидев вошедшего хозяина дома.
- Илле Амидар, - тот чуть прищурился, останавливаясь в нескольких шагах.
- Я вынужден вам сообщить, что моя недостойная дочь покинула пределы Имиль-та-Эли. Нам не удалось ее задержать.
Недобрая гримаса на секунду исказила прекрасное лицо элле Келемиса, сына Дома Каштана. Еще бы, какая-то мелкая паршивка из второго яруса осмелилась сбежать от него, высокородного эльфа, племянника самого Повелителя! Но он сумел взять себя в руки и процедил:
- Я разочарован, илле Амидар. Вы, как глава Дома, несете ответственность за всех его членов. И не сумели справиться с одной девчонкой.
Глава Дома Остролиста прикрыл глаза, принимая упрек. Младшая дочь и для него стала огромным разочарованием. Ей открывались такие перспективы, такие шансы возвысить собственный род, а она…
- Я признаю свою вину, - произнес он. – И всей душой желаю искупить ее.
- Как же? – скривился элле Келемис.
В ответ на этот вопрос илле Амидар отбросил полу светлого плаща и достал хрустальный шар размером с голову ребенка. Внутри него за тонкой прозрачной стенкой прятался одинокий побег остролиста.
- Это Эндиль Ниарэн. – Глава Дома Остролиста с поклоном подал его Келемису. – Как глава Дома и рода, я вручаю его вам. Вместе с жизнью моей дочери. Теперь она в ваших руках.
По губам эльфа из Дома Каштана расцвела очень хищная улыбка, когда он принял Эндиль и поднес поближе к глазам, чтобы рассмотреть нежный побег. Такое искупление ему понравилось. Эндиль, надо же… Келемису и в голову не пришло бы требовать его у илле Амидара, все же Богиня такое не одобряла. Но раз глава Дома Остролиста сам предложил, почему не воспользоваться? Сейчас жизнь Ниарэн и правда оказалась в его руках. Можно было бы просто разбить драгоценный для любого эльфа сосуд и знать, что где-то далеко эта красивая, но слишком дерзкая девица тихо гаснет, теряя связь с родным лесом. Но это так скучно…Гораздо интереснее – найти строптивицу и заставить ее делать то, что хочется ему, Келемису из Дома Каштана. Пожалуй, ради этого стоило бы даже выбраться за пределы Имиль-та-Эли.
- Что ж, илле Амидар, - вкрадчиво протянул он, - после такого провала вы сумели меня порадовать.
Тонкие пальцы погладили холодный хрусталь. Но не ласково, не делясь с ним собственным теплом, а угрожающе-хищно.
- До встречи, Ниарэн Олиер Нимдаран, - прошептал Келемис. – Она состоится гораздо быстрее, чем тебе хотелось бы.
ГЛАВА 1
Тук-тук, тук-тук. Тук-тук, тук-тук…
Монотонный стук колес поезда ввинчивался в виски и эхом отдавался где-то в затылке. Как же противно и в какой-то степени дико… На самом деле, мне еще никогда не приходилось страдать от головной боли, и это состояние оказалось в новинку. Но что поделать? Почти сутки в жутком металлическом чудовище, которое люди называют «поезд». Без свежего воздуха, без простора и неба над головой. Любой может сойти с ума с непривычки.
Надо было все же добираться с пересадками, а не пытаться преодолеть такое расстояние одним махом. Ну ничего, осталось совсем немного…
- Вам нехорошо?
Чужой вопрос, заданный очень участливым голосом, заставил открыть глаза и посмотреть на свою соседку по купе. Пухленькая человеческая женщина подсела пару часов назад, в Ательмейне, разбив в пух и прах мои надежды на то, что я до самого конца пути останусь в одиночестве. Правда, первое время она не докучала мне, читая какую-то толстую книгу, но сейчас решила пообщаться.
Это ужасно. Люди такие бесцеремонные. У нас в Имиль-та-Эли не принято просто так разговаривать с незнакомцами. А уж задавать вопросы, намекающие на слабость или нездоровье собеседника, вообще допустимо только среди очень близких. Здесь же… Каждый норовит сунуть нос не в свои дела и спросить что-нибудь этакое. Но раз уж я решила притворяться человеком, придется соответствовать.
- Вам нехорошо? – соседка повторила свой вопрос, видя, что я не реагирую.
- Нет, - спохватившись, растянула губы в улыбке. – Немного голова болит, вот и все.
- У меня есть порошок от головной боли.
- Не стоит. Выйду на улицу – и все пройдет. Я просто еще никогда не ездила в поездах так долго.
- Значит, первый раз к нам, на север? – Попутчица оказалась проницательной.
- Да.
- В гости или жить?
- Решила переехать, - ответила я, с трудом скрывая раздражение.
Ну что же вы, люди, такие разговорчивые? Разве купе поезда может быть подходящим место для того, чтобы задавать настолько личные вопросы? Она ведь даже имени моего не знает, какое ей дело до того, зачем я еду на север?
