Я не из тех, кто, поддавшись новым эмоциям, несется навстречу им сломя голову, мне присуще их растягивать, те, к которым я привык, потягивать их как любой напиток, какой вам больше по вкусу. Той порой, когда ветер порывами сбивает твое дыхание, а ты сидишь на берегу реки, спрятавшись в высоких кустах от солнца. Улавливая запах застоявшейся воды, и, ощущая как жарко там, под палящим солнцем, словно где- то неподалеку ад растворил створки, но ни первое, ни второе, тебя никогда не достанет в твоем укрытии. Я вовсе не рыбак, я просто беру с собой удочку без наживки и отпускаю леску в воду, эта моя уловка, от надоедливых зевак. Они уже привыкли к тишине, и, никто не решается подходить к заядлым рыбакам с расспросами, вот и я, сделав отреченный вид, наслаждался одиночеством. Но вот уже день стремился к концу, еще было далеко до ночи, но мне не хотелось идти домой по темну, поэтому, как только природные краски слегка потемнели, я засобирался домой.
Путь предстоял около двадцати минут и лежал мимо развилки ведущий к старой разрушенной церкви. Её я упомянул не просто так, а из-за того, что именно звуки доносящиеся из нее привлекли мое внимание. Я остановился и прошел пару шагов в ее сторону, мне не хотелось заходить слишком далеко, ведь от нее почти ничего не осталось. Мало ли что там внутри происходит.
Старая стена, держащаяся на одной только вере, казалась съеденной давно жуками и червями, заросшая мхом ползущим ко второму этажу, почти к самой крыше. Звук шел изнутри, но я не был столь любопытным, что бы совать туда нос, ведь встретится с бродячей собакой или с лесным зверем, было бы не очень забавной ситуацией, учитывая то, что из оружия со мной – удочка, ключи и пара монет. Шум отдаленный, доносившийся из самой глубины, словно нутро этой заброшенной церквушки выходило наружу, проклиная людей, что допустили ее разрушение. Мне же стало печально, от мысли о том, что вера людей настолько снизилась, что подобная архитектура просто гниет, и заросли леса поглощают ее, утаскивая в пущу. Мне хотелось поскорей уйти, любой шум поблизости, заставил бы меня так помчаться прочь, что даже потерянные сланцы не остановили бы меня, и мысль подобрать их не пришла бы в голову. Несмотря на мои размышления, судьба повернулась ко мне невообразимой стороной, приковав меня к земле и лишив права выбора.
В дверном косяке, я внезапно обнаружил фигуру, все это время так был увлечен внешнем видом старой церкви, что совсем не обратил на это внимание сразу, только переведя взгляд, увидел это. Темный силуэт, наблюдающий за мной, неизвестное количество времени. Я и не знал, что подобный ужас можно испытать посреди дня, считай не далеко от населенной местности, вот так просто, когда солнце во всю палит, когда в любой момент может кто-то пройти мимо. Он стоял недвижимо, даже не смотря на ясный день, окутанный мраком, что казалось, это моя собственная тень спряталась от жары. Это длилось некоторое время, за которое, мне захотелось многого, и побежать сломя голову, и закричать, что есть силы, и попрощаться с жизнью и пожалеть о том, что церковь заброшена и меня не отпоют сразу. Но силуэт не торопился, он замер, поедая меня глазами, которые я не мог увидеть, но чей леденящий взгляд я явно ощущал на себе. Пронзающий, голодный и ненавидящий.
– Я пришел. – Услышал я шепот, пробежавший по моему затылку, заставивший меня вздрогнуть. Мне очень захотелось обернуться, но я не смог оторвать взгляда от силуэта, который стал более пугающем тем, что начал движение.
– Я не хотел пугать Вас. – Раздался голос силуэта, звучащий как обычный голос человека и это оказался действительно человек. Выйдя из темноты, он оказался, мужчиной не высокого роста, отталкивающий внешности, в темном одеянии, настолько мятом и пыльном, что я бы сказал, что он передвигался только лежа. Осмотрев его как следует, я понял, что это священник, поэтому не стал отпускать едкости, по поводу его внешнего вида. – Простите, за мой внешний вид, мне поручили восстановление этой церкви, поэтому я, – он развел руки в сторону и пробежался по себе взглядом, – немного ушел в работу с головой.
Он приблизился ко мне, и я заметил, что темнота все еще таилась в его глазах, они были темнее самой тьмы, и выглядели не естественными.
– Пожертвуете, на восстановление церкви? – Произнес он, протянув ко мне руку, с короткой ладонью и столь же не большими пальцами. Я еще некоторое время собирался с мыслями, прежде чем наконец-то пришел в себя. В тот момент, я просто глупо смотрел на его ладонь.
– А, да, конечно. – Произнес я, наконец, и потянулся в карман, где лежали монетки на тот случай, если в жаркую погоду я захочу пить. Почему-то, тогда мне не показалось, это глупым, подавать, такую малую сумму. Как только монеты оказались на его ладони, он зажал их в кулак, поднес к лицу и стрепетом, закрыв глаза от удовольствия, вздохнул. Может он просто был доволен получить первый взнос, как говориться с миру по копейке, а может он проглатывал аромат денег, я склонялся больше ко второму.
– Убирайся. – Раздался шепот позади меня, а он сказал, открыв глаза. – Тебе нужно поспешить, будет дождь.
